Брегет хозяина Одессы

– Не хотите ли перекусить. – поинтересовалась она. – Сегодня у нас мало клиентов, кафе закрыто, но я могу что-нибудь для вас приготовить. Есть очень вкусные отбивные.

Рита и Сергей, улыбаясь, посмотрели друг на друга.

– Пойдет! – Адвокат прищелкнул пальцами и взял ключи. – Пойдем, дорогая, приведем себя в порядок.

Их номер находился на втором этаже, под самой крышей. Он был весь в бежевых тонах: бежевые гардины на окнах, бежевое покрывало на постели, бежевые стены и огромная двуспальная кровать. Душевая кабинка с туалетом была очень маленькой, но по своему командировочному опыту Сергей знал: хорошо, что она вообще была. Случается так, что в мотеле тебе дают номер, где все удобства на этаже, и попасть в ту же душевую или туалет очень сложно: там вечно кто-то просиживает часами. В таких номерах единственным удобством считается, наверное, телевизор, но и он либо нагло не работает, либо ловит только местные каналы, и ты волей-неволей вынужден слушать, что происходит в городе или в районе.

В этом мотеле все работало.

Он уселся на стул – единственную, кроме кровати, мебель, и бросил сумку. Рита, улыбнувшись ему, юркнула в душевую со своим неизменным рюкзачком. Она провозилась там полчаса, потом вышла, расчесывая влажные спутанные черные волосы.

– Очень хочется спать, – сказала она по-детски жалостливо, ложась в кровать и укрываясь одним из одеял. – Спокойной ночи.

Ему показалось, что она заснула сразу, как только ее хорошенькая головка коснулась подушки. Ивашов тоже принял душ, но спать ему не хотелось, и он вышел во дворик мотеля. Кроме его «железного коня» на стоянке припарковалась еще одна машина, и веселая компания шумела в холле, требуя отбивные как можно скорее.

Услышав это слово, с вожделением произнесенное одним из гостей, Ивашов вспомнил, что хозяйка предлагала им поужинать, но есть не хотелось – слишком сытным был шашлык в придорожном кафе. Впрочем, женщина и не напомнила ему о своем, вероятно, фирменном блюде. Шумная компания всецело завладела ее мыслями.

Сергей сделал несколько шагов к речке, шумевшей за мотелем, и сел на деревянную скамейку. Как и всякая другая ночь на юге, эта ночь в Крыму тоже была очень темной. Холодные звезды, как драгоценные камни на черном полотне, сверкали с высоты, напоминая о вечности, крымский лес уже не казался зеленым одеялом, он слился со склонами горы и стал сплошной черной стеной. Пахло грибами, прелыми листьями, и Сергей с удовольствием вдыхал свежий воздух.

Господи, как все же хорошо! Если бы он был Айвазовским или обладал хотя бы каплей его таланта, он бы непременно написал картину. Мысли переключились на живопись. Когда-то он мечтал посетить музей – галерею Айвазовского, но так и не сделал этого. Может быть, сейчас, когда он почувствовал себя другим, можно по-настоящему познавать искусство? Настоящее искусство…

Мать пыталась приобщить его к классической музыке, ставила диски, водила по музеям Южноморска. Сергей упирался: хотелось посидеть за компьютером, купленным на день рождения дядей Витей (теперь он не был в этом уверен: что, если деньги другу дал отец?). Как бедная мама была права, когда тащила его силком на выставки и концерты! Только теперь, среди высоких крымских гор, он понял: классические произведения обладают облагораживающим, «душеочищающим» свойством, приближают человека к Богу. Расслабившись, Сергей стал напевать Лунную сонату, и, отдавшись во власть прекрасного (ему казалось, что невидимый оркестр, созданный природой, помогает, усиливает мелодию), на несколько минут забыл об опасности, которая кралась за ним по пятам, однако она сама напомнила о себе. Он услышал шорох за спиной, скрип гравия и обернулся. Перед ним стояла хозяйка и виновато улыбалась.

– Простите, что нарушила ваше уединение. Вы Сергей Ивашов, так ведь?

– Ну вы же видели мой паспорт, – кивнул молодой человек и напрягся. «Только бы ничего не случилось с Ритой», – пронеслось в голове.

– Это удивительно, но кто-то бросил письмо мне на стол, – продолжала женщина. Ее сильно подведенные глаза (настолько сильно, что делали ее похожей на азиатку) расширились от изумления. – Обычно так не делают. Я даже не видела этого визитера. Вот, возьмите.

Она протянула ему конверт – белый, продолговатый, самый обычный конверт. Он секунду помедлил, прежде чем взял его.

– Спасибо, наверное, это мои друзья, которые неподалеку разбили палатку, – ему не хотелось ее тревожить: он знал, что будет в этом конверте. И знал, что это сразу разрушит все очарование крымской ночи.

Хозяйка мигнула, видимо, не особо поверив его объяснениям, еще раз извинилась и растаяла в темноте, забыв напомнить про отбивные. Сергей надорвал конверт, заметив, как трясутся его руки. На чистом листке было выведено всего одно слово: «Завтра».

– Уроды! – процедил он сквозь сжатые зубы. – Какие же вы уроды!

Адвокат с наслаждением принялся рвать бумагу, будто она была в чем-то виновата, бросил клочки в мирно бегущую речку и, отойдя подальше от мотеля, заорал, надеясь, что его услышат:

– Оставьте меня в покое! Слышите? У меня нет никакой карты. Пошли вы к черту!