Брейгель, или Мастерская сновидений

На холме растет дерево, к нему подвешен огромный колокол, в который неутомимо звонят два костлявца. И все же какая-то пара исполняет любовный дуэт, не обращая внимания на лязг костей. Кавалер играет на лютне, а дама держит перед собой тетрадь с нотами. Мертвец за их спиной аккомпанирует им на инструменте, который я бы назвал скелетом виолончели. К нам быстро приближается толпа. Это горожане. Они теснятся, спеша опередить друг друга, как бывает в дни мятежей. Мертвецы пронзают их копьями. Рубят топорами. Подсекают косами. Перерезают им глотки или удушают. Убитые валяются на земле, как тряпки. Падают друг на друга, как бесформенные тюки. Те, кто еще не столкнулся лицом к лицу с костлявым воинством, пытаются бежать через странного вида портик с высокой и широкой подъемной дверью. Но за поставленными стоймя гробами-колоннами их ожидают в засаде неприятельские резервы: изготовившиеся к атаке, свежие, состоящие из молодых бойцов отряды преграждают все пути. Мертвецы расположились лагерем в саду. С каких пор укрываются здесь полки Смерти? Я вижу чадящие факелы над армией скелетов. Мертвецы терпеливо ждут, топчутся на месте. Они поднимутся в атаку по сигналу, а пока переговариваются друг с другом, сухо постукивая челюстями. Свистом подзывают к себе проституток. Им хочется подмигнуть — но нечем. Я слышу их жандармские шутки. Смерть никого не красит. А между тем избиение горожан продолжается. Трупы бросают поверх других трупов — так швыряют в корзину рыбьи тушки. Переплетающиеся тела уже не принадлежат живым. Огромный тощий конь — с него содрали шкуру, — на котором скачет скелет, со свистом рассекающий воздух своей косой, топчет всю эту груду тел. Живых людей, которых мы знаем в лицо, загоняют в утробу смерти. Они выходят оттуда с черепами вместо голов, с резко утончившимися руками и ногами — выходят, чтобы стать ландскнехтами этой армии теней и белых как мел скелетов. Они движутся, словно поток, чтобы сделать еще более полноводными реки Смерти, которые и так выходят из берегов. Земля извергает из себя целые груды лопаток и берцовых костей. Земля выплевывает легионы мертвецов — ни одна эпоха не знала армий, в которых было бы столько живых солдат.

Подними глаза! Ты только что видел крестьян, которых загоняли под подъемную дверь Тартара, как гонят на бойню скот. Теперь ты видишь всю агонизирующую землю. Ты видишь резиденцию Смерти и ее конные отряды. Ты видишь на горизонте пожары и кораблекрушения. Ты видишь на море горящие корабли и моряков, которым остался лишь один выбор — между костром и водной пучиной. Ты видишь все уловки и все механизмы Смерти. Ты видишь Черную Чуму и Синюю Чуму, разыгрывающих партию на шахматной доске, клетки которой — города и селения. Члены костлявого братства набрасывают на нас сеть, и мы кувыркаемся в ее ячейках. Они сталкивают нас в воду и топят. Труп с безобразно раздувшимся животом плывет по зеленой реке. С берега его приветствует целая монашеская община закутанных в саваны мертвецов; к нему вот-вот присоединится второй обнаженный труп с привязанным к шее мельничным жерновом. Когорты скелетов движутся со стороны кладбища на берегу моря и той башни, что построена на морском утесе. Те, кто умер раньше, помогают «новорожденным» мертвецам выйти из гроба. Двое монахов тащат в ящике на колесиках разлагающийся труп женщины; под голову ей подложили охапку соломы, но голова ее мертвого младенца все время стукается о деревянный борт. Ты видишь виселицы, колеса, другие приспособления для казней и пыток. Видишь гниющие тела, зажатые в развилках деревьев. Видишь большие виселицы со скелетообразными приставными лестницами — на тысячах голгоф. Видишь у подножия одного из колес палача — его торс состоит лишь из ребер и позвонков, — который уже занес меч над шеей охваченного ужасом человека! Как мы умеем сами помогать Смерти! Смотри! Они нападают на нас, преследуют нас повсюду — эти манекены, эти машины, лишенные сердец и плоти, — и у них такой вид, будто они над нами смеются! Будто приглашают на самый пышный праздник. Можно подумать, что им нас не хватает, что им не обойтись без нас. Смотри! Смотри на тысячи способов умерщвления, на тысячи смертных поз, на эту отвратительную буффонаду, на это великое сражение — битву битв; на этот сбор винограда, где вместо гроздей обрывают наши жизни; на эту жатву, где жнецы срезают колосья нашего дыхания; на то, как костлявые пятки выдавливают нашу кровь; смотри на тысячи способов разрушить наши тела: на то, как плоть нашу кладут под пресс, глаза наши складывают в корзины, а внутренности отдают паразитам; смотри, как копыта коней Смерти топчут наши черепа, как цветет пурпурная роза лихорадки, как выбрасывают на свалку наши руки и ноги. А наверху — над всеми вспоротыми животами, пытками, колесованиями, убийствами — раскинулся багряный от крови Сад Судей!