Бремя Бездушных (СИ)

— Все прекрасно знают, что мое племя неподвержено этой вашей заразе! У всех детей великой праматери Урсулы этот, как его… не оскверняемся мы в общем, — Таллаг не стал утруждать себя попытками вспомнить слово, несколько раз слышанное им от Гвинет. — Да и вообще, то-то, я гляжу, Миаджи от тебя не отлипает, уж не осквернит ли она всех тут?

— Миаджи находится под моим контролем и не может причинить никому вреда, пока я не прикажу ей. Я демонолог, Таллаг, а ты — нет. — Кисару нелегко было смутить, особенно тому, кого она знает достаточно хорошо и долго, чтобы считать своим другом. — А что касается вашей неподверженности и вырожденному сопротивлению Скверны — то это результат трагедии…

— Произошедшей давно, но незабытой! — неожиданно зло огрызнулся зверолюд.

Каждый из этого племени знал об истории своей родины. В далекие времена, до становления Империи, остров Стаи на протяжении нескольких столетий заливала кровь зверолюдов и демонов.

Предки Таллага сражались с полчищами демонов, врывающихся в этот мир через огромные врата, открывшиеся в низинах под горами старого Хребта и названные впоследствии Гибельным разломом.

Неудержимые и гордые дети Урсулы не дрогнули, до последнего вздоха защищая свои земли, щедро заливая их вражеской кровью. Так продолжалось несколько поколений и когда остатки зверолюдов, обессиленные, но несломленные, решили дать захватчикам последний бой в великом Урочище, шаманам племени явилась сама праматерь Урсула, наградив самых стойких из своих детей двумя дарами — защитой от зла и безудержной яростью.

Первый дар защищал зверолюдов от любых проявлений Скверны: даже залитые демонической кровью с головы до пят, предки Таллага не могли оскверниться. Второй дар Урсулы наполнял сердца и души избранных воинов отвагой и священным безумием, превращая зверолюдов в воплощение гнева своей богини.

Словно лавина, воспрянувшие духом защитники острова обрушились на головы захватчиков, оставляя после себя горы трупов и обезображенных тел. Напор благословленных богиней зверолюдов оказался столь страшен, что даже кровожадные порождения Бездны не смогли перед ним устоять.

Племени удалось пробиться к разлому и тогда шаманам, при помощи знаний Урсулы, удалось запечатать его.

Это была великая победа. Победа, заслуженная ценой крови и ставшая легендой не только на острове Стаи. Война, более известная, как война Беззвездного Неба, для зверолюдов не закончилась, с закрытием разлома, еще две сотни лет они уничтожали остатки демонов, охотясь за ними по своим землям, чтобы окончательно вернуть остров себе.

Племя Таллага гордилось подвигом своих предков и каждый раз, когда на свет появлялся младенец, чье тело украшала отметка — вытянутое красное родимое пятно в форме окровавленного клыка, на левой половине груди, устраивался большой праздник.

Подобные младенцы рождались редко. Всякий, кто носил метку клыка, являлся воплощением гнева Урсулы, неся в своей крови дар кровавого безумия, ставшего для племени священным. Сам Таллаг подобным даром не обладал, как и большинство своих родичей, унаследовав лишь защиту от Скверны. Так же, от деда ему достался дар шамана, что позволило зверолюду обладать семейной реликвией — Громовержцем, верным топором, рукоять которого сейчас сжимала рука зверолюда. — Да хватит вам! Тварь мертва и сейчас-то ничего не происходит! — не сдавался Таллаг, жаждущий украсить свое ожерелье из клыков столь желанным трофеем, как клык демона.

— Только благодаря ему, — терпеливо пояснила Кисара, указав другу на коленопреклонённого Алектиса, непрерывно читающего молитвы очищения над обломками дома и оружием, испачканным в нечестивой крови.

— Только воля пастыря оберегает всех жителей от разложения Скверны! Для тебя демоны не опасны, но даже малая его часть может навлечь беду на неподготовленных людей. Думаешь, стража просто так никого не подпускает к демону?

— Нет, — все еще обиженно пробубнил Таллаг, окинув взглядом воинов, кольцом оцепивших место битвы.

Повинуясь приказу пастыря, солдаты останавливали любого, кто хотел подойти поближе. Особо любопытным угрожали копьями и клинками, и вполне небезосновательно. Закон Ариарда гласил — Каждый, кто подвержен ереси и Скверне должен быть немедленно передан в руки ордена Гирита Защитника или же убит на месте, после чего его останки надлежит очистить путем сожжения.

Нарушение прямого приказа пастыря расценивалось, как неповиновение светлому Богу и королю одновременно и, в любом случае, каралось смертной казнью.

Каждый житель Ариарда знал — лучше убить одного оскверненного, чем позволить ему разнести заразу. Жители Бродерио обходили место схватки стороной, осеняя себя знамениями светлых богов, а вот гости города подобным пониманием не отличались. По крайней мере, в начале.