Бремя богов

– Не может быть! Это правда?! – восторженно закричала дикарка, опрокинула мужа, села сверху и застучала кулаками по его груди: – И кто ты, откуда, как твое имя, кем ты родился?!

– У-у-у… – раскинулся на мехах колдун. – Если я расскажу, ты сочтешь меня безумцем. Посему гораздо важнее, зачем я пришел в эти леса. Я пришел, чтобы принести сюда покой. Начиная с этой зимы между лесовиками и славянами заключен вечный мир. Отныне вы сможете открыто приходить в селения сварожичей и на их торги, плавать по рекам и выменивать у варягов соль. При условии, что не станете ловить в реках рыбу и нападать на чужаков, забредающих в лесные чащобы. Мир, покой, дружба и все такое. А с этой весны больше никто, никого и никогда не станет продавать в рабство. На речных берегах тоже станет безопасно. Навсегда.

– Ты иногда бываешь так наивен, шаман, – Ласка легонько щелкнула супруга по кончику носа. – До тех пор, пока скифы дают по котлу за крепкого пленника, рабов ловили, ловят и будут ловить, и никакие запреты и уговоры сего не остановят. Не славяне, так варяги. Не варяги, так сами скифы станут вверх по рекам пробираться.

– А ты, женщина, столь самодовольна, что забыла спросить о причинах этих перемен.

– И что случится, любимый?

– Весной скифы и славяне разгромят Аркаим. Навсегда. Шахты исчезнут. Когда степняки лишатся шахт, рабы им больше не понадобятся.

– Так это здорово! – встрепенулась дикарка. – Нам больше нечего будет бояться!

– Правильно.

– Подожди… – нахмурилась Ласка. – Ты что-то не договариваешь! Я же чувствую, Старый! Я твоя жена и хорошо знаю любой твой вздох и каждый взгляд! Что ты скрываешь? Говори!

– Дело в том, моя любимая, – признался колдун, – что мне придется пойти вместе с общей армией порусья и лесов. Это мой долг.

– Говори!!! – громко потребовала дикарка, опять ощутив неуверенность в голосе мужа.

– И я не вернусь…

– Тогда я умру вместе с тобой! – распрямилась женщина.

– Ласка, ты просто маньяк какой-то! – не выдержал Золотарев. – Какого лешего у тебя все заканчивается смертью? Все в точности наоборот! Я отправлюсь туда, чтобы спаси огромную толпу женщин и детей от смерти!

– Ты отправляешься к женщинам?! – Ласка с размаху влепила ему пощечину. – Гнусный потаскун, кобель, похотливец!

– Это все, что ты услышала, дурная баба?! – вторую пощечину чародей отбил. – Ты понимаешь, что у меня вся прежняя жизнь заканчивается?! Мне придется с ними через всю степь тащиться, через море и там еще за горы! И жить непонятно где и непонятно как! И это, если мы все вообще просто не передохнем все по дороге! А у тебя здесь есть дом, еда, привычный уклад! Ты молодая и красивая, найдешь себе мужика, родишь детей. Будешь жить спокойно и счастливо.

– Если ты меня бросишь, я перережу себе горло! – выхватила острый кремниевый нож дикарка. И тут же передумала: – Нет, если ты меня бросишь, перережу горло тебе!

Она опустила клинок к сонной артерии под подбородком мужа.

– Хорошо, я возьму тебя с собой! – тут же решил воспитанник братства.

– Я люблю тебя, безродный шаман! – ощутимо нажала на клинок Ласка. – И я останусь рядом с тобой и в боли, и в горе, и в голоде. И если тебе суждено умереть, я сдохну рядом с тобой! Ты поклялся мне в этом, шаман, пред лесом, землей и небесами! Ты мой муж!

– Это самое искреннее объяснение в любви, какое я только слышал, – сглотнул чародей. – Если ты уберешь лезвие от моей шеи, я скажу, что тоже тебя люблю…

– Тогда какого пса ты хотел меня оставить?! – Нож не пропал. Он давил все сильнее и сильнее.

– Если ты останешься вдовой, то ничего не узнаешь… – прошептал Степан.

Любопытство победило. Женщина распрямилась и спрятала клинок.

– Почему ты хотел меня бросить, безродный шаман? – злобно спросила она.

– Я люблю тебя, и хотел для тебя лучшего, – облегченно перевел дух Золотарев. – Хотел дать тебе выбор между спокойной и привычной жизнью здесь, без меня, либо каторжным скитаниям рядом со мной. Мне приятно, что ты выбрала меня. Но я бы предпочел скрепить сие решение поцелуем в губы, а не ножом у горла.

Ласка наклонилась, осторожно поцеловала его в шею и шепотом добавила:

– Если ты еще раз усомнишься в моей верности, любимый, я перегрызу тебе глотку. Когда нам надобно выступать?

– Сразу после половодья, – признался чародей.

– Нужно приготовить пластованное мясо, – поднялась на ноги девушка. – Оно сытное и занимает меньше всего места.

Оставшийся один в постели колдун потрогал свою шею, посмотрел на пальцы. Слизал капельки крови и выдохнул:

– Одно слово: неандертальцы!

* * *