Бремя чести

— Эй, поосторожнее! Ставь правее, так, так… Теперь влево подай! Тьфу, косой болван! Чай, не рухлядь у тебя в руках! — кипятился управляющий.

Наместник, сложив унизанные перстнями пальцы на животе, благосклонно улыбался. Среди его трофеев бывали всякие: головы лосей, оленей, кабанов, даже одна — орка, но вот драконьи как-то не попадались. И теперь он испытывал неописуемый восторг. Во-первых, его коллекция пополнилась редчайшим экспонатом. Во-вторых, можно уже говорить о том, что в рядах его рыцарей будет паладин.

Нельзя сказать, что паладины были решающим фактором в битвах; вовсе нет. Зато в политической борьбе… Да, именно наличие паладина должно стать тем козырем, который получит Наместник в борьбе за трон королевства, которая начнется со дня на день. Король стар и немощен, он практически умирает. А в жилах Ирады, любимой племянницы Наместника, течет королевская кровь. Разумеется, она слишком дальняя родственница Сариуса Дэктера, но все близкие давно мертвы. Совсем скоро начнется соперничество между наследниками трона, и тогда все будет иметь значение: и знатность рода, и политическое влияние, и количество священников, и, конечно, паладинов. Будь на то его воля, Наместник произвел бы пару десятков рыцарей в паладины, но, увы, решать было не ему. К сожалению, полномочия на это были у магистра ордена и у королевских паладинов. И если со своим магистром Наместник, само собой, как-нибудь договорился бы, с королевскими паладинами сие было исключено.

Но нынче, когда налицо заслуга, да какая — убитый дракон! — паладин, можно сказать, у него в кармане. И орден Вусэнта приобретет давно полагающийся ему статус. Ирада может стать королевой, ну а Наместник будет при ней верным и заботливым опекуном…

Лорд Улин с оживленной улыбкой на лице наблюдал за водружением головы на временный постамент. Его сердце было согрето мыслью, что теперь в его любимчике — сэре Экроланде — никто не посмеет усомниться. Он важно разглядывал страшенную морду чудовища и был очень доволен своим решением на Совете.

— Послушай, Улин, — обратился к нему Наместник, — теперь, когда нам осталось только дождаться прибытия королевских паладинов, я могу поручить Экроланду очень важное для меня задание?

— Само собой, ваша светлость. Думаю, он уже пришел в себя после дальней дороги, — поспешно ответил магистр, намеренно скрывая отравление рыцаря. Сейчас самым важным для Экроланда было сохранить расположение Наместника.

— Тогда я пошлю за ним завтра утром, — пристальный взгляд Наместника вновь вернулся к голове дракона. — Думаю, после такого подвига он сумеет справиться с любым поручением…

***

Дженна вихрем летала по дому. Вернувшись в Медовые Лужайки, она сразу велела готовить праздничный обед в честь возвращения рыцаря. Госпожа Сакара ни в чем ей не перечила, однако, когда она видела пробегающую мимо ведьму, в глазах у нее зажигались нехорошие огоньки. Наведавшись в конюшню, девушка на мгновение застыла: хотя кони были ухожены и не испытывали недостатка в еде, все здесь напоминало о Виле.

На утоптанной земле что-то сверкнуло. Дженна нагнулась и увидела большую красную бусину. На память сразу пришли связки ожерелий на шее варвара. Наверное, одно из них порвалось во время ареста.

Но грустные мысли разом покинули ее, когда она стала мечтать о том, что будет, когда Экроланд станет паладином.

Дженна даже зажмурилась от восторга. Балы и светские обеды сменяют друг друга, барды складывают песни о беспримерном подвиге рыцаря, а сама она сияет рядом, поскольку Экроланд сделал ее своей верной наперсницей.

Наконец, вернулся Аткас. И где он шатался целый день? Быть того не могло, что магистр держал его при себе. Но все вопросы застыли у Дженны на языке, когда она увидела, что юноша мрачнее тучи. Скорбным голосом он поведал о том, что произойдет с головой дракона.

На секунду Дженна пала духом, но живой ум быстро подсказал ей, что ответить Аткасу:

— Ой, подумаешь, в сокровищницу запрячут! Будто Наместнику делать больше нечего, как ежедневно туда спускаться и любоваться на драконью голову. Может, первые три дня походит, своим гостям похвастается, да и забудет напрочь про ее существование. Зато представь, как через сотни лет какой-нибудь старикашка-профессор найдет то, что осталось от сей головы, и сделает вывод: жили, мол, в стародавние времена страшные лесные чудища, скелетом у коих были ветки да листья, а плотью — мох. Так что не вешай нос, все не так уж и плохо!

Вскоре приехал Экроланд, непривычно задумчивый. Дженна решила отложить разговор на потом и, прежде всего, позаботилась, чтобы рыцарь плотно поужинал. Она сама подкладывала ему добавку, подливала вина в кубок и, лишь когда Экроланд занял обычное место у камина и раскурил трубку, рискнула сесть у его ног и начала рассказ. Аткас поддакивал, но старался не высовываться, справедливо полагая, что все шишки в таком случае свалятся ему на голову.