Бремя империи

— Иного я и не ожидал! Свое задание вы знаете. С нами Бог!

— С нами Бог, за нами Россия! — слитно, на одном дыхании гремит во тьме.

— По машинам!

Генерал морщится, он единственный знает, что эти экипажи — первые и последние, за ними никто не пойдет. Вторжения в Северную Индию, на чем настаивал Генштаб, чтобы раз и навсегда наказать Британию, зарящуюся на нашу землю, показать, что тот, кто зарится на чужое, вполне может лишиться и своего, не будет, Государь запретил. Государь не любит войны, хоть и сам служил. Россия не претендует ни на чьи земли, у нас их без этого, слава Богу, хватает — таковы были его слова. А вот раз и навсегда показать, что террористы не спрячутся нигде, что ни один человек не может чувствовать себя в безопасности, укрывшись границами и готовя новый злодейский замысел против России, — вот это они покажут. Как следует покажут!

Экипажи поднимаются по легким алюминиевым трапам в кабины своих серебристых птиц, техники убирают колодки из-под шасси, отгоняют технику. Матово-зеленым светом в кабинах вспыхивают дисплеи систем.

— Контроль функционирования самолета!

Бортинженер начинает перечислять все основные узлы и агрегаты самолета, подтверждая, что каждый в норме. Тут тоже «читают Библию», как и у вертолетчиков…

— Все системы самолета функционируют штатно, начать запуск двигателей с первого по четвертый!

Один за другим оживают двигатели, наполняя ночную степь особым, напряженным, вибрирующим гулом. На самолетах этого семейства стоят уникальные турбовинтовые двигатели, с двумя вращающимися в противоположных направлениях многолопастными винтами, прикрытыми кожухами. Эти двигатели внешне чем-то похожи на обычные реактивные двигатели, но именно похожи — турбовинтовики хоть и шумнее, но экономичнее и мощнее. Этот самолет может, как и его гражданские собратья, пролететь без дозаправки двадцать одну тысячу километров — ни один самолет с обычными реактивными двигателями не повторит подобное. Вдалеке ослепительно-ярким после кромешной тьмы светом вспыхивают прожекторы, подсвечивающие ВПП ночью, — отсюда они кажутся светящимся ограждением волшебной, ведущей прямиком на небо дороги…

— Молот — один и два, на исходную!

Пузатые грузные самолеты, натужно гудя моторами, трогаются с места, вальяжно движутся по рулежкам, останавливаются в самом начале огражденной светом прожекторов взлетно-посадочной полосы. Ночные диспетчеры гражданского терминала, заранее предупрежденные, держат коридор для взлета.

— Молот-один рулежку закончил, на исходной, прошу разрешения на взлет!

— Молот-два рулежку закончил, на исходной, прошу разрешения на взлет!

У сервисного центра — об этом мало кто знает — есть своя диспетчерская комната и есть свои диспетчеры. Они сейчас и дирижируют этим оркестром.

— Молот-один и Молот-два, взлет разрешаю! Молот-три и Молот-четыре, на исходную!

Натужный гул турбовинтовых двигателей переходит в рев по мере того, как командиры кораблей двигают рычаги управления тягой от себя. Второй пилот монотонно читает текущую скорость самолета…

— Точка невозврата!

Желтые пятна прожекторов мелькают все быстрее и быстрее, стремительно приближается конец длинной ВПП.

— Точка отрыва!

Командир принимает штурвал на себя — и многотонная птица неожиданно легко и изящно отрывается от бетонной полосы, ревя моторами, уходит в ночное небо. А по бетонке, словно догоняя ее, уже бегут другие, такие же…

Через некоторое время несколько пассажирских самолетов, летящих по обычным пассажирским маршрутам на Восток, внезапно выпустят более сотни крылатых ракет. Система ПВО среагировать уже не успеет — потому что некоторые ее ключевые звенья уже будут выведены из строя…

Оперативное время минус пятьдесят одна минута Северная Индия, где-то в районе порта Карачи Конец августа 1992 года

Двигатель забарахлил в самый неподходящий момент — когда до стоянки оставалось совсем немного. Сначала этот треклятый тарантас задергался, а потом двигатель и вовсе дурным голосом взвыл, притом что вылетела передача и тяжелая машина стала терять скорость.

— Да разорвет на части Шива того подонка, что продал мне этот драндулет! — эмоционально воскликнул водитель этой машины, с виду — типичный индиец — загорелый, невысокий, пожилой, с черными глазами-маслинами, одетый в свободную холщовую белую рубаху и такого же цвета брюки. Сказав еще несколько крепких выражений по-индийски, призвав страшное проклятье на голову и тех, кто сделал эту машину, и тех, кто до этого на ней ездил, и тех, кто ее ему продал, индиец свернул на обочину в неположенном месте, ударил кулаками по рулю. Потом внимательно огляделся по сторонам — никого, что самое важное — полиции близко не наблюдается. Исходная точка достигнута…

Человек повернулся, крепко сунул кулаком в бок безмятежно дрыхнущего на куче вонючего тряпья в задней части кабины своего напарника.

— Вставай, Раджив, хватит дрыхнуть! Приехали!