Бремя империи

Хуже того, она была такфиром. Первоначально так называлось обвинение в неверии — тягчайший грех для мусульманина. Затем так стали называть сами себя мусульмане самого ортодоксального толка, дошедшие до того, что обвиняли всех мусульман, не согласныхс их воззрениями, в вероотступничестве и считавшие их врагами, подлежащими уничтожению. Но потом появилось и третье значение слова «такфир», самое страшное.

Так стали называть себя самые непримиримые и опасные террористы. В отличие от салафистов, они сознательно нарушали все мусульманские заповеди — не совершали намаз, употребляли спиртное, женщины не носили чадру и носили мини-юбки. В своей фанатичной вере в Аллаха они дошли до того, что отринули все основные признаки веры — но в то же время были готовы в любой момент умереть за нее. Умереть — и унести с собой на тот свет как можно больше русских, да и правоверных, которые, по их мнению, являлись вероотступниками. Они не останавливались ни перед чем…

Вот и Сания Монтари — завсегдатай модных клубов и дискотек, менявшая любовников как перчатки, на самом деле была такфиром — таким же, как и женщина, взорвавшаяся в дирижабле. Она была готова участвовать в любом кровопролитии, в самом страшном, но ей сказали, что ее время еще не пришло. Вместо того чтобы направить ее с поясом шахида в людное место, ей дали денег, приказали открыть модный салон для богатых, обучили, как вытягивать информацию, как вести разговор, как запоминать самое нужное и важное. Полученную информацию она должна была передавать кяфиру — он тоже боролся против русских и работал корреспондентом «Лондон таймс».

Бейрут, британское консульство 19 июня 1992 года

С самого утра у консульства было… суетно. Не так, как обычно. В шесть часов утра, когда город только просыпался, в здании включили мощные генераторы помех. На постоянной основе они не работали — потому что счета за электроэнергию разорили бы британскую казну, а жители близлежащих домов устроили бы перед консульством акцию протеста. Генераторы помех подавляли все на удалении пятисот метров — не работали ни телевизоры, ни радиоприемники, ни мобильные телефоны, ни компьютеры — все забивалось шквалом помех. Последний раз генераторы включали больше года назад — и тогда в консульство за час поступило сто сорок три звонка от разъяренных соседей. С обеих сторон особняка консульства были выстроены офисные центры, а полиция просто ссылалась на дипломатические привилегии и перенаправляла звонки на коммутатор консульства. Но сегодня эти генераторы были просто необходимы — таков был уровень совещания…

Участники совещания собрались в «пузыре» — так называлась специальная комната в подвале консульства, на оснащение которой было потрачено больше десяти тысяч фунтов стерлингов. «Пузырь», или «стеклянный пузырь», — так эту комнату называли, потому что помимо обычных стен существовала и вторая оболочка, стеклянная, сделанная из стекла повышенной прочности, не пропускающего никакие радиоволны…

Стен в комнате было четыре. Первой была стена из бетона, дальше была проложена экранирующая оболочка из свинца, дальше — снова бетон. Последней, четвертой, стеной было стекло. В помещение вели три двери — две стальные, подобные тем, какие устраивают на кораблях, со штурвалом и четырехточечным запорным механизмом, и третья — сделанная из того же стекла…