Бремя Крузенштерна

— Вот ведь даже эльфы знают об американском Хэллоуине. Задолбали уже этой заграницей, — у Лены, окончательно испортилось настроение и она начала «цепляться». — Конечно, мы на Руси не так продвинуты, где уж нам создать собственный Хеллоуин.

— Ты напрасно огорчаешься, он был и на Руси, только назывался не Хэллоуин, а Самхэйн.

— А ты откуда знаешь? — недоверчиво спросила она.

— Наши братья жили на Руси. Возможно и сейчас живут в дремучих, глухих местах, которых у вас еще не мало.

— Русь и эльфы? — теперь ее раздражительность сменилась озадаченностью. — Я всегда думала, что они предпочитают жить в Европе.

— Мы селимся везде где нам понравится, но в разных странах люди называют нас по-разному.

Мимо окон все реже проплывали высотки, оживленные городские автострады и все чаще — незамысловатые домики, крыши которых, утопали в яблоневых садах. Крузенштерн с тоской и нетерпением смотрел в окно. Из вагона выходили немногочисленные пассажиры и к конечной остановке они прибыли в вагоне почти одни. Они, да пожилая супружеская пара дачников, с туго набитыми рюкзаками и авоськами с саженцами. Вышли на безлюдную платформу с двумя скамейками под навесом да будкой, на которой висела табличка с выцветшими буквами «касса» чье окошечко было наглухо забито досками.

В обшарпанном, запущенном станционном магазинчике, мимо которого они проходили, спустившись с платформы, по трем обвалившимся ступеням, Лена купила пакет молока, батон хлеба и маленькую баночку джема «Ассорти», изготовленного не понятно из чего и, уверенно зашагали по утрамбованной проселочной дорожке. Крузенштерн не отставал, шел с отсутствующим видом, засунув руки в карманы и зябко поводя плечами. То и дело Лена оглядывалась и глядя в его утомленное лицо, спрашивала: не остановиться ли им и отдохнуть. Крузенштерн отрицательно качал головой, и они продолжали идти дальше пока дорога из проторенной не перешла в тропу и, когда они миновали последний дачный поселок, превратилась в едва заметную тропинку. Лес вокруг стал гуще, темнее, непролазнее. Тропинка безнадежно потерялась в зарослях, и они, продирались через кусты уже наугад, но Крузенштерн, по-прежнему и слышать не хотел о привале.

Когда, они выбрались на небольшую прогалину, он рухнул в траву и уже не двигался. А Лена, потоптавшись рядом, неуверенно поглядывая на неподвижно лежащего парня, устроилась рядышком, и не спеша, пообедала, после чего улеглась рядом с ним в траву, глядя в бездонное небо.

Сначала его глубина захватила ее так, что перехватило дух, но неспешно плывущие облака успокаивали и умиротворяли. У нее было чувство, что она прикоснулась к Вечности. Она смотрела как небо и облака постепенно меняли свой цвет. Прозрачная голубизна, становилась плотнее, гуще, а воздушные облака, наливались розоватым оттенком. Потом, затаив дыхание, слушала в траве шорохи. Шелестел ветер в листьях, перебирая их. Какая-то пичуга упоенно передразнивала других голоса других птиц. Издалека доносился дробный перестук дятла и размеренное «ку-ку». Мысли текли лениво, чувства замерли, обретая целительный покой. Даже то, что враг одержал победу, не казалось ей теперь вселенской несправедливостью, трагедией и крахом мироздания.

Она впала в чуткую дрему, в которой осознавала все, происходящее вокруг, но неожиданно, стряхнула с себя сонное забытье, приподнялась и огляделась. Что-то было не так, но что именно, она понять не могла. Тишина. Она стояла вокруг полная, непроницаемая и абсолютная: ни шороха в траве, ни шелеста листьев, ни птичьего гомона, ничего не было слышно, словно прогалину накрыло гигантским колпаком. С нарастающей паникой, Лена взглянула на эльфа. Он лежал, перевернувшись на спину, и тоже смотрел в небо неподвижными глазами такими же прозрачными и ясными как оно само. Волосы золотистыми прядями рассыпались в траве. Подобравшись поближе, она всмотрелась в его лицо, ожившее и помолодевшее.

— Как ты?

— Этот лес еще полон сил. Вы еще не загубили его, — не отрывая взгляда от величественно, плывущих облаков, сказал он скорее себе, чем, отвечая на ее вопрос. Потом повернулся к ней. — Надо быстрее найти Шакера, пока он не покинул этот город.

— Знать бы еще, где его искать. Мне кажется, он уже далеко отсюда.

Скорей всего у себя дома в вашем Волшебном мире.

— Он все еще здесь, — уверенно сказал эльф. — Я закрыл и запечатал заклятиями невозвращения проход, через который он проник сюда. Ему остается одно: вырваться из города и с помощью Коры, создать его вновь, но Лес не пропустит его через себя. Остаются дороги и машины, которыми он обязательно воспользуется.

— Думаю, это тоже не проблема. Я заявлю в милицию о том, что знаю, кто убил Льва Кирилловича, дам подробное описание Шакера и предупрежу, что он опасен. Милиция перекроет все дороги, что бы поймать его. Поешь, я тебе оставила.

Пока эльф жевал хлеб с джемом, запивая его молоком, Лена украдкой разглядывала его.

— Скажи, а в твоем мире, все такие?

— Какие?

— Ну… — замялась Лена и решилась — Красивые.

— Красивые? Сиды…

— Погоди, — перебила его Лена. — Кто такие сиды?

Эльф смерил ее надменным взглядом.