Бремя Милосердия (СИ)

– В зависимости от того, каких масштабов был объект… Например, дематериализация ворот форта Гира Мооны при наличии соответствующих трансформирующих устройств была бы способна обеспечить, к примеру, электричеством всю территорию Ламби на несколько недель… Очевидно, Тень создала эту технологию для избавления от технических отходов…

«И на случай конфликта с недоразвитыми расами», – мысленно добавил Мёрэйн. Вслух при людях такое говорить не стоило.

– …И получения энергии для обеспечения своего быта.

– Если бы человек только владел подобным… – Прошептал Гоода не то в ужасе, не то в благоговении.

– Мастер Гоода, эта вещь сейчас при вас, ведь верно? – Резковато прервал старика Мёрэйн. Гоода вперил в него неподвижный взгляд.

– Отдайте его мне.

Мёрэйн протянул руку. Черты Мастера Стражи перекосились. Он поспешно встал. Мёрэйн скользящим движением поднялся тоже. В проёме окна над морем змеёй прошла молния, и на миг келья высветилась ослепительным светом, по полу метнулись длинные тени.

– Отдайте его мне, – напевно повторил Мёрэйн. Главнокомандующий попятился, зажав кулак в складках ассари.

Мёрэйн шагнул к нему. Он знал, что в наступившей после сполоха темноте старик всё равно чувствует тяжесть его взгляда.

«Не заставляй меня это делать, – мысленно взмолился Мёрэйн. – Только не сейчас».

– Отдайте его мне, мастер Гоода, – повторил он в третий раз, очень мягко. – Именем Ордена.

Небо в окне разорвала ещё одна молния, белая вспышка вновь высветила келью, и в её свете Мастер Стражи увидел не тот образ, в котором он знал вэддана Мёрэйна. Вместо лохматого мальчишки с ясными синими глазами перед ним стоял некто – резкое, суровое лицо, глубокие провалы глаз, пряди с проседью… Незнакомец был выше и сухощавее Мёрэйна, облачён в длинное одеяние жреца. На груди у него горела серебром восьмиконечная звезда.

Не в силах вымолвить ни слова, мастер Гоода вынул из складок ассари прозрачную трубку и протянул её. Вспышка погасла, и келья провалилась во мрак. В темноте запечатанная в перчатку рука того, кто стоял перед мастером, мягко взяла предмет.

– Спасибо, мастер Гоода.

«Ещё и издевается, нежить», – яростно метнулось в голове у Гооды. Он гадал, не было ли привидевшееся галлюцинацией. Мёрэйн вздохнул. Старый мастер понятия не имел, что слышал сейчас искреннюю благодарность. Как и не знал о том, что произошло бы, не отдай он чужестранное изобретение по доброй воле.

– Необходимо выяснить, каким образом к человеку попала засекреченная техника Чужих, – нарушил главнокомандующий затянувшееся молчание. – Мастер Гоода допросит заключённого.

– Я допрошу его, мастер, – сказал Мёрэйн, сделав ударение на первом слове. – Завтра на рассвете.

Старый мастер без лишних споров (а это было на него не похоже) простился с ним.

Оставшись один, Мёрэйн выскользнул из кельи и отправился в грот. Там его никто не потревожит.

Опустившись на песок, он положил перед собой прозрачную трубку. Небольшой прибор из нанопластика ещё помнил лёгкие прикосновения тонких, многофаланговых и многочисленных пальцев на отростках перепончатых крыльев, заменяющих руки его изготовителям. Куда более нежные, чем прикосновения человеческих пальцев. Всё пульсировало их энергией – многие и многие существа касались прибора на его веку. Долго Мёрэйн смотрел на вещь, долго касался её, перемещая сознание по уровням Меа. Он изучал информацию о каждом атоме, каждом электроне, каждом кванте материи прибора, о функциях каждой мельчайшей его частицы. Он узнавал, кем он был создан, о чём думали его создатели в тот момент, какое у них было настроение и физическое состояние, как были в тот миг расположены звёзды и какая погода царила в мире. Его сознание неторопливо изучало каждый мем этой информации – пока он не стал устройством по имени делитер, пока не понял отдельно взятый, именно этот делитер, пока не овладел сутью этого делитера и не нашёл Слово этого делитера. А затем он удалил Слово из Текста.

Небольшой прибор из нанопластика исчез, не оставив следа.

Мёрэйн поднялся и вышел из грота на скалу. Внизу ревело море. В разломах скал гулко вздыхали волны.

Мёрэйн подошёл к краю, развернулся спиной к пропасти, раскинул руки и упал навзничь. Так падают в мягкую перину.