Бремя Милосердия (СИ)

Комендант молча глядел на разлом. Мёрэйн впервые видел этого матёрого воина деморализованным. Братья Неприметной Стражи застыли в растерянности, забыв о своей обычной невозмутимости. Никто из них никогда в жизни не видел предмета, похожего на тот, по милости которого только что бесследно исчезла часть массивного архитектурного сооружения и едва не исчез главнокомандующий. Никто никогда даже не слышал ни о чём подобном. Все понимали одно: только что случилось нечто чрезвычайное.

Глава 2. Путь и перепутья

Ночь с 33 на 34 Йат, форт Гира Моона, мыс Ветров, Ламбитская марка

У парня были крашеные волосы. Говорят, эта мода пришла в Эрендер из-за моря, от ламбитов – они там все красятся, делают татуировки, натирают кожу каким-то маслом и вообще чего только не вытворяют со своей внешностью…

Надо же, сколько ненужных мыслей может промелькнуть в голове за один миг. У парня были крашеные волосы. Почему-то это было важно, в глаза так и бросались тёмные корни, отросшие из-под искусственных блондинистых прядей.

Он смотрел на них не отрывая глаз. На них, а не на пистолет.

Он не представлял, что драка будет такой. Это было как в рефлекторе, как в книгах про Землю – только наяву. Поначалу ему было очень страшно. Потом он вошёл в раж. Желание причинить вред опьяняло, и он больше не чувствовал боли, получая удары… Всё вокруг смешалось: кто-то кого-то остервенело бил головой о камень, кто-то пинал ногами чьё-то тело, кто-то лежал на земле… А потом внезапно оказалось, что все стоят и смотрят на него, а он направляет дуло в затылок крашеному блондину…

Рука с пистолетом словно сведена судорогой. Он чувствует, как напрягся этот парень – конечно, не знает, что пушка стреляет силиконовыми шариками. Он выстрелит. Пусть этот ублюдок хотя бы на одну секунду почувствует – каково это! Он выстрелит, и силиконовый шарик долбанёт этому уроду в его крашеный затылок. Только почему-то он не может сделать ни одного движения. Оружие… В его руке оружие. И он должен выстрелить в человека. Нет… Это же только силикон. Это же только игра.

А они смотрят. Они думают, что он слабак, не мужчина. Что он – не их круга… Что он как девчонка… Вот сейчас Дэн скажет: «Этот только и умеет, что играть. В игрушке рисовать драки и бои за справедливость. А как доходит до того, чтобы реализовывать свои идеалы в реальной жизни – так опускает руки…»

Дэн шагнул к нему.

– Дай-ка ствол, – произнёс он.

Грохнуло, шибануло назад. Тёмные корни и белобрысые отросшие волосы… И красное. И серое. Повсюду… А потом крашеный стал заваливаться вперёд…