Бремя Милосердия (СИ)

В первый момент, увидев Мёрэйна, стоящего рядом с Мастером Стражи, новичок испытывает недоумение. Ведь каждый ламбит хоть раз в жизни видел ведунов высшего посвящения (а иные и не служили на базах Неприметных Стражей): эти строгие старцы в ассари цвета неба, с длинными бородами, унизанными колокольцами, вызывали благоговение и необъяснимый ужас. А тут – низкорослый мальчишка с яркими синими глазами и смазливой физиономией, на которую падают космы мокрых чёрных волос. Что это, насмешка? А затем кандидат заглядывает в глаза черноволосому мальчишке… В бездонные глаза – страшные, всевидящие, лазурно-синие, будто бы под цвет ассари. И всё существо пронизывает ужас. Ужас, который человек всегда испытывает перед Меа.

Мёрэйн по очереди вглядывался в мысли ребят, продираясь сквозь заволакивающий всё безотчётный страх перед его собственной персоной, смешанный с муками холода, боязнью показаться полным дураком и отчаянным желанием, чтобы весь этот кошмар закончился как можно скорее. Эта процедура в общем-то была лишней – какого подвоха можно ожидать от безоружного, голого человека, находящегося среди лучших бойцов-людей, какие только сыщутся на обоих континентах? Так что взгляд в душу должен был скорее выявлять недостойных посвящения – слабовольных, порочных или, к примеру, пришедших на церемонию Прошения по порыву, без твёрдой уверенности в своём выборе. На деле Мёрэйн знал – зачастую именно из таких ребят со временем получаются лучшие бойцы и впоследствии – мастера. Он почти никогда не отправлял Вопрошающих восвояси.

Как только тот человек приблизился, Мёрэйн сразу почувствовал недоброе. Он ещё читал трогательную историю несчастной любви, толкнувшую предыдущего парня отречься от обычной жизни и искать Пути д’анаари, когда понял – с последним Вопрошающим, который уже подходит, завершая церемонию, что-то не так. Мёрэйн окинул взглядом подошедшего юношу – высокий ламбит с бронзовыми волосами, по предплечьям вьется инициатическая татуировка – простенькая, в виде гирлянды из листьев падуба. Юноша обнажён, как и все, и, как и у всех, его руки абсолютно свободны… И он быстро вскидывает одну из них.

Всё дальнейшее произошло мгновенно.

Мёрэйн скользнул в Сэйд и увидел: на запястье юноши тягуче переливается полупрозрачная трубка, направленная прямо на Мастера Гооду. Из трубки вылетает синяя молния – именно так импульс информ-преобразующего орудия, невидимый на уровне материальной реальности, выглядит на уровне Сэйда. Мёрэйн перемещается выше, в Сиайн, и бросается на Мастера Гооду. Импульс мгновенен, но в Нижнем Меа мгновение тянется в десять раз длиннее, чем в физическом мире. И всё равно Мёрэйн понимает, что опаздывает… Синия молния быстрее – хотя здесь, в Сиайне, мгновение её полёта выглядит как растянутая, смазанная синяя дуга… конец дуги уже готов коснуться мастера. Мёрэйн кидается ещё выше по Меа – и прорывается в Поле Ти. В сознании всё плывёт от резкого перехода. Фейерверк нейронов. Пространство-время становится густым, как мёд. Вокруг всё движется, как в чрезмерно замедленной съёмке. Фигуры людей замерли в стремительном движении, их лица перекошены гримасами, которые в обычной жизни неуловимы в мимике, их молниеносные жесты длятся и длятся, убийца с бронзовыми волосами, моментально вскидывающий руку, всё никак не может завершить жест… Синия молния летит в мастера, ползя по воздуху… Время на уровне среднего Меа густое, как замазка, и двигаться тяжело. Но Мёрэйн бросает себя вперёд. Он опережает синюю молнию и достигает старика первым.

Мастер Гоода, сбитый с ног Мёрэйном, падает на снег, молния, вылетевшая из полупрозрачной палочки, проносится над их головами.

Для всех присутствующих, кроме Мёрэйна, произошедшее увиделось так: в момент, когда Вопрошающий дёрнул рукой, вэддан Мёрэйн сорвался с места стремительной, размазанной по воздуху тенью, движением более быстрым, чем мысль – и сбил с ног старика в тот миг, когда Вопрошающий завершил свой выпад. В тот же миг часть ворот форта, которая находилась бы за спиной у мастера Гооды, если бы он продолжал стоять, исчезла. Просто исчезла. Без грохота, без крошева рушащегося камня. Растворилась в воздухе.

– Что, хизз17 побери… – начал мастер Гоода и осёкся. Мёрэйн помог старику встать.

Мастер Стражи медленно обвёл взглядом картину: четверо Неприметных держали бронзововолосого юношу, пятый стягивал т’аандой его руки за спиной. Комендант Ёнсэ с изумлением вертел в пальцах полупрозрачную и такую безобидную на вид трубочку. Половина ворот форта отсутствовала. Одна из створок дверей, каменная облицовка портала и часть прилегающей стены была срезана как ножом. Вязь иероглифов драматично обрывалась на середине. Не было ни обломков, ни даже пыли.