Бремя Милосердия (СИ)

Они ехали несколько часов. Тэйсе возбуждённо глядел в окно. После того, как позади остались городские пригороды, шоссе повернуло на восток, через спящие под снегом поля Эстерлэнда. За окном мелькали огоньки ферм и деревень, а на одном из поворотов открылся вид на старинный замок, возвышающийся на холме. Остановились спустя часа четыре у обочины шоссе, на краю векового хвойного леса. Над лесом раскинулось ночное небо – такое, каким оно бывает вдали от городов – полнозвёздное, сияющее. В зените простирались крылья Ледяного Дракона – его звёзды, яркие как маленькие луны, освещали пустынную дорогу и лес своим мертвенным светом. Дальний небосклон полыхал пурпурными и лиловыми туманностями. На их фоне у самого горизонта чернели ломаные очертания далёкой горной гряды. Белая Смерть – так назывался этот горный хребет, раскроивший надвое, с севера на юг, карту Эрендера. Судя по количеству времени, которое заняла поездка, это были предгорья Белой Смерти где-то у границы Эстерлэнда и Листванны.

Тролль пожал руку Дэну и попрощался с Тэйсе. Дикратат, словно призрак, исчез в облаке снежной пыли. Дэн достал складные лыжи. Тэйсе последовал его примеру, торопясь разобраться с полузнакомым механизмом. Несколько раз он ходил на лыжах – в детстве, когда папа был ещё жив. Папа любил спорт… Иногда они выбирались на природу, в лес, чтобы покататься. Редко – мама и Морис спорт не любили. Тэйсе мотнул головой, отгоняя воспоминания.

Они долго шли по лыжне, петляющей в чаще леса. Сюда почти не проникал звёздный свет, и пришлось зажечь фонари. Тэйсе шёл вслед за Дэном, стараясь не отставать. В голове не было мыслей – только желание, чтобы путь поскорее окончился и боязнь показать, насколько он устал… Наконец деревья расступились. Это оказался полигон, заброшенный со времён Войны. Их встретили какие-то люди, жали руку Дэну, знакомились с Тэйсе, проводили в лагерь… Потом был костёр под высокой крышей полуразрушенного ангара, и был спирт, разбавленный чем-то кислым, и много монадерского пива…

Так Тэйсе оказался на «полевых учениях» реконструкторского клуба «Империада».

Ему вручили винтовку и показали, как стрелять, научили на бегу перекатываться через голову и дали попробовать себя в рукопашной… Конечно, ему было стыдно, насколько он «рохля» по сравнению со всеми этими ребятами. Ему было тяжело даже просто держать винтовку… Но держать её было очень приятно. Ощущая в руках эту суровую тяжесть, он словно переносился туда, во времена многолетней давности, он словно слышал гром сражения, словно был рядом с любимыми героями из книг, вместе с ними совершал подвиги, боролся, страдал, испытывал торжество победы! Вот если бы он жил во времена Империады… Тогда мужчина с оружием в руках мог доказать, что он чего-то стоит. И даже Морис заткнулся бы, когда бы он вернулся с фронта, с суровым лицом и прямым взглядом… А вдруг ему удалось бы сделать нечто особенное, выдающееся?.. Эх.

На плечо ему легла тяжёлая ладонь.

– Молодец! Это был толковый выстрел.

Тэйсе растерянно обернулся: голос принадлежал не Дэну. Дэн стоял рядом, а за плечо его держал другой мужчина. Немолодой, бритоголовый, в странной серо-красной униформе без эмблем.

– Знакомься, браток, – сказал Дэн. – Это каган Вераша.

– Здравствуйте, – неуверенно произнёс Тэйсе. Его знание курса истории подсказывало, что что-то не так с идентификацией этого господина: каганами назывались правители Шаржанского Каганата, государства, которое прекратило своё существование после Войны. В современном мире этот титул был абсурдом. Его размышления прервал их виновник, который повёл себя необычно: он как-то весь вытянулся в струнку, и, по-особому скрестив перед собой руки, громко и резко прокричал:

– Эваш Сюрери ли!

Тэйсе растерялся, осознав: он видит перед собой настоящего последователя диктатора… При мысли об этом Тэйсе стало не по себе, и в то же время он испытал какую-то болезненную гордость: кому рассказать – никто не поверит, что у него теперь есть такие вот знакомые…

– Сделай так же, – буркнул ему на ухо Дэн, подтолкнув его в спину. Тэйсе замешкался. Повторять приветствие Кагны?.. «Глупостей не натвори», – вспомнилось предостережение Дэна. Глупости… Отказаться выговорить несколько слов, которые нужны, чтобы не обидеть какого-то фанатика, с которым дружит человек, пытающийся тебе помочь, – это, наверное, и есть глупость. Это же только слова.

Шипящие звуки шаржанского языка не хотели даваться. Но бритоголовый, казалось, был удовлетворён. Он одобрительно кивнул – точнее, отрывисто дёрнул головой и, развернувшись, направился к ангару…

– Прогуляемся? – Дэн мотнул головой вослед ему. – Хочу познакомить тебя кое с кем.

– Они же нацвозы! – прошептал Тэйсе.

– Не нацвозы, – резко оборвал его Дэн. – А патриоты.

Под полукруглой разрушенной крышей ангара вокруг отдельного костра, в стороне от реконструкторов, сидела довольно большая компания, состоявшая из мужчин разного возраста и нескольких девушек. Многие были в серо-красном. Один из пацанов, выглядевший ещё младше Тэйсе, длинной палкой мешал похлёбку, булькающую в котелке.