Бремя Милосердия (СИ)

– В этой палатке будет спать Обрыга с Вакшей, – объявил халок (каган исчез, когда слёт реконструкторов разъезжался). – Ты будешь спать с Гагжей и Большим Жёлудем.

– Обрыга недавно взял себе Вакшу, – объяснил ему Гагжа. – Но у него нет отдельной палатки. А те, у кого есть женщины, должны иметь отдельную палатку. Не годится срамными делами заниматься на виду у всех, как это делают ламбиты.

– Да, но… – Тэйсе такой поворот событий привёл в замешательство. – Но это же моя палатка…

– Но ты же теперь в Кагне, – пожал плечами Гагжа. – А для Кагны важно, чтобы рождались дети. Так халок говорит.

Тэйсе вспомнил, что теперь он под началом халока. Очевидно, здесь не принято оспаривать его решения…

– То есть, мы теперь будем ночевать вместе в одной палатке? – Растерянно произнёс он. Он никогда раньше не спал с кем-то рядом, и теперь такая перспектива его очень смутила. К его окончательному ужасу, Гагжа ещё и оскорбился: нахмурился и замахал руками.

– Даже не думай! – воскликнул он, – здесь у нас и в помине не бывает этой заморской дряни! Мы не ламбиты-выродки, чтобы заниматься подобным! Да как ты подумать мог!..

Тут до Тэйсе дошло, как Гагжа понял его колебания, и он покраснел как рак.

– Да нет, что ты, я не подумал ни о чём таком, – запинаясь, проговорил он. – Просто как-то непривычно…

– А по-моему, это весело, – воодушевлённо заявил Большой Жёлудь. – Можно болтать перед сном, играть в кости… Конечно, так, чтобы никто не слышал… И теплей к тому ж, чем спать в одиночку. Это так здорово, что халок решил поселить нас вместе!

В палатке, которую до того занимали двое ребят, втроём они уместились еле-еле, и на утро у Тэйсе из-за лежания в одной позе болели все кости. Зато, как и обещал Большой Жёлудь, было куда теплее, а перед сном они долго болтали шёпотом. Тэйсе нравились новые приятели, к тому же, они были близки ему по возрасту.

Было темно и, по ощущениям, очень рано, когда раздался свисток халока. Тэйсе получил пинка под рёбра.

– Подъём, – прошептал Большой Жёлудь. – Скорее вставай, нельзя опаздывать!

Тэйсе, продирая глаза, вылез из палатки – благо, спал одетым.

Над пустым заснеженным полигоном и далёкой стеной леса опускалась к западу звезда Иллантаро. Выше пылало ночное небо – высвеченное туманностями, усеянное сверкающей россыпью звёзд. Ярче всех горели тяжёлыми пульсирующими шарами звёзды Ледяного Дракона. Тэйсе невольно вспомнил любимую книжку: «Я помню мир, погружённый во мрак, – писал Тони Виспер. – На Земле звёзды светят тускло. Их светом не согреться, при их свете не найти пути…»

«Я прямо как герои его книг», – подумал Тэйсе. Он был один среди, если так разобраться, совсем незнакомых ему людей, он был вне закона, у него не было дома и он совершенно не представлял, что делать дальше. Ему было вовсе не до красот природы.

Правда, по крайней мере один из пунктов очень скоро выбыл из списка его проблем: с той минуты, когда халок на перекличке назвал имя Гром, вопрос «что делать дальше» перестал быть его заботой.

– Апажа, Гагжа, Гром – на заготовку топлива, – распорядился халок. Парни отсалютовали и покинули строй без вопросов, едва услышав свои имена. Тэйсе пошёл с ними. Он стал было гадать, как же отряд достаёт гори-камень здесь, в лесах, да ещё зимой? Его скудные познания в этом вопросе подсказывали, что в этих краях нет ни одного месторождения: почти весь гори-камень в Эрендере добывался в Южном Пределе – разумеется, до тех пор, пока не было открыто Меа и не создали фиброновые установки, вырабатывающие тепло и свет за счёт энергии солнца и звёзд.

Конечно, давно уже разработаны синтетические аналоги гори-камня, и их иногда используют – например, в каминах, но патриотам, живущим в лесах, недоступны современные технологии, с помощью которых можно вырабатывать подобное…

Все его вопросы развеялись, когда Гагжа достал из сумки здоровую двуручную пилу и два топора. Заточенные до блеска зубья и лезвия выглядели страшно. Гагжа сунул ему в руки один из колунов.

– Идём, – бросил парень. – У нас много работы.

– Мы… Мы будем рубить мёртвые деревья? – Спросил Тэйсе. Он вспомнил о вчерашнем костре и о бревне, которое кололи на полешки двое патриотов. Вчера он подумал, что бревно было из валежника – порой так разводят костры в лесу, где нет в распоряжении других видов топлива. Но теперь он был не уверен в том, что то дерево изначально было сухим.

Тэйсе в смятении сжимал рукоятку топора. Внутренний голос кричал ему, что нужно бежать от этих людей немедленно. Во что он ввязался?!.. Они преступники… Убийцы. Они ни во что не ставят ни закон, ни мораль, ни добро…

Пока эти мысли неслись в голове, ноги спешили вслед за старшими парнями по размокшему снегу полигона, к лесу. Колун был тяжёлый, и Тэйсе уже запыхался – ещё работать не начав.

– Вот это, – бросил Апажа, деловито оглядывая высокую древнюю сосну. – А ну, не зеваем! Взялись!

Гагжа схватился за вторую ручку пилы. Зубья пилы вгрызлись в ствол, и высокие ветви затрепетали.