Бремя молчания

— Лора Хоган звонила Роджеру на мобильный, но связи нет. Гриф тоже не отвечает, у него сразу подключается автоответчик. Извините, мистер Фитцджералд… — говорю я.

— Агент Фитцджералд, — поправляет он.

— Извините, агент Фитцджералд, но для чего вам понадобились Гриф и Роджер? Не понимаю.

— Пока они нам ни для чего не понадобились. Мы просто выясняем, кто где был. — Фитцджералд улыбается. У него мелкие белые зубы и неправильный прикус — подбородок здорово выдается вперед. — Мы отправили запрос в Джульенский участок. Тамошние сотрудники разыскали охотничий домик, в котором должны ночевать мистер Хоган и ваш муж. Возле домика стоит внедорожник Роджера Хогана. Лодочный ангар рядом с домиком пуст. Видимо, они отправились рыбачить вниз по реке. Сотрудник полиции будет дожидаться их возвращения.

Я молчу, хотя все прекрасно понимаю. Уверена, Гриф тут ни при чем.

— Что вчера вечером было надето на Калли? — спрашивает агент Фитцджералд.

— Розовая ночная рубашка с коротким рукавом, она ей до колена.

— А на ногах?

— На ногах ничего.

Агент Фитцджералд умолкает и, опустив голову, что-то черкает в своем блокноте.

— Калли не говорила, что собирается сегодня куда-то пойти? — спрашивает он, не поднимая головы.

Я смотрю на Луиса:

— Ты ему не сказал?

Луис качает головой. Он сегодня вообще какой-то тихий и выводит меня из себя. Я перевожу взгляд на агента Фитцджералда.

— Калли вообще не говорит, — объясняю я, при этом его лицо остается невозмутимым. — С четырех лет.

— Болела? — спрашивает Фитцджералд, поднимая голову и глядя мне в глаза.

— Нет. — Я не отвожу взгляда. — Не понимаю, при чем здесь это. — Я скрещиваю руки на груди, а ноги, наоборот, вытягиваю.

— Калли видела, как ее мать упала с лестницы и потеряла ребенка. Она пережила сильное потрясение, — негромко говорит Луис.

Я смотрю на Луиса. Ага, молчун, проняло тебя!

Агент Фитцджералд подается ко мне — как собака, которая делает стойку.

— Как же вы с ней общаетесь?

— Она кивает, качает головой, показывает пальцами… И еще знает несколько слов на языке глухонемых, — говорю я.

— Что говорят врачи?

— Что она заговорит, когда будет готова. Давить на нее не рекомендуют. — Я встаю и подхожу к окну.

— Ее… кто-нибудь наблюдает?

— Имеете в виду — психиатр? — Я не скрываю злости.

— Извините, агент Фитцджералд, можно мне поговорить с миссис Кларк наедине? — как-то скованно спрашивает Луис. Я отмечаю про себя: он назвал меня «миссис Кларк». Впервые в жизни!

— Да, конечно, — отвечает агент Фитцджералд. Он закрывает папку, засовывает ручку за ухо и встает. Мы с Луисом смотрим ему вслед. Когда Фитцджералд выходит на крыльцо, Луис поворачивается ко мне и смотрит на меня в упор.

— Что? — не выдерживаю я.

— Тони, дело серьезное.

— Черт возьми, Луис, я и без тебя знаю, что дело серьезное! У меня дочь пропала! — кричу я. — И нечего намекать, что я легкомысленно к этому отношусь! — Терпеть не могу плакать при других, особенно при Луисе.

Он подходит ко мне.

— Тони, прости меня, — тихо говорит он. — Прости. Я не хотел… Извини. — Он берет меня за руки. — Посмотри на меня, Тони, — просит он. Я послушно поднимаю на него глаза. — Обещаю, мы обязательно найдем Калли. Тебе нужно поговорить с агентом Фитцджералдом. Чем подробнее и быстрее ты ответишь на его вопросы, тем быстрее мы начнем поиски и найдем ее.

— Я сделала столько ошибок, — шепчу я. — Не вынесу, если потеряю еще одного ребенка… Просто не вынесу.

— Ты ее не потеряешь, обещаю, — уверенно говорит Луис. — Приведи Бена, а я позову Фитцджералда. Чем скорее закончим беседу, тем скорее отправимся на поиски Калли.

Он еще раз сжимает мне руку, и я поднимаюсь на второй этаж за Беном.

Петра

Я заблудилась. Только что они были здесь, и вот их уже нет. В кустах слышатся всякие шорохи, только что по моей туфле проползла змея. Я заблудилась и не знаю, что делать — присаживаюсь на поваленное дерево отдохнуть.

Калли бы обязательно все поняла. Все думают, что я смелая и отважная. Но на самом деле я несмелая… то есть не совсем. В нулевом классе мы с Калли даже не были знакомы. То есть, конечно, я знала, что она моя соседка. Но мы с ней не играли. Лина Хилл сказала, что Калли не говорит. Ни слова. Вообще. Я не поверила Лине, но Лина и Калли ходили в один нулевой класс, и за весь год Калли ни разу не произнесла ни единого слова, даже когда к ней обратился сам директор школы. Я думала, что Калли ходит в специальный класс для отстающих, но Лина сказала, что Калли не глупая. Зато она каждую неделю должна ходить на занятия к мистеру Уилсону, школьному психологу. Я тогда подумала: вот здорово! Мистер Уилсон очень крутой.

Пошла вторая неделя учебы. Как-то в обеденный перерыв я поменялась местами с Джейком Муном и села рядом с Калли. Джейк особенно не возражал. Я хотела проверить, на самом ли деле Калли не говорит. Многие дети в классе помалкивают, зато во время обеда языки у них развязываются. Но Калли так и не заговорила. Сидела и молча ела свой сандвич.

— С чем у тебя? — спросила я.

Она молча отогнула верхний кусок хлеба и показала арахисовое масло и что-то белое, густое.