Бремя прожития, или Неисповедимы пути журналистские

Да, я понимаю, мастерская – твоя. Но ведь и остальные у нас теперь почти все собственники чего-нибудь: фабрик, заводов, ферм, ателье, пароходов… Недавно директор одного из леспромхозов, выступая по местному телевидению, пожаловался, что, мол, иностранцы, купив чуть ли не половину акций предприятия, ни рубля не вложили в производство. А другая половина акционеров что же? Им вроде поближе свое предприятие. Но даже работать как следует не хотят, пьют… Пьют на тех же фабриках, заводах и прочих пароходах. Вместо деловой древесины отгружают гнилье, вместо фанерного сырья – дрова, зарастают непаханные поля, идет под нож дойная скотина.

Я понимаю, Серега, почему тебе на этот счет легче. Ты вошел в жизнь с началом реформ. Свободен от ложных установок, от двойной морали. Развитой застой, план, обязательства для тебя лишь ритуальные заклинания предков. Ты – хозяин. Но если бы так же люди могли сказать о заводе, фабрике, ферме, поле? Может, тогда бы и оптимистов у нас прибавилось, и уверенных в завтрашнем дне? Мечтающих, как ты, Серега, о расширении и становлении своего дела. А не занимающихся вместо работы руганью правительства.

Сохрани, прибереги на память, Серега, эту газету. Бог даст, встретимся еще раз лет через десять, в твои 33. Кем ты будешь? Выбор для предположений широк: от спившегося бомжа до преуспевающего бизнесмена или русского Форда. Возможно, изменятся времена и нравы. И тогда можно будет назвать твои настоящие имя и фамилию.

Удачи тебе, Серега!

«Костромской край», 31 января 1996 г.

ЧАСТНИК ВЫХОДИТ НА ДОРОГУ

Через 70 лет, повернувшись к частнику лицом, государство даже дает на обзаведение

Страшное слово «безработица» свалилось на Нину Анатольевну Гормину осенью 94-го. До этого она, профессиональная портниха, закройщица, швея и около 25 лет отработала в ателье на улице Островского в Костроме. Приобрела четко выраженный стиль, устраивавшую обе стороны (мастер-заказчик) манеру общения. Клиенты знали и любили свою Ниночку, побывав однажды, шли к ней с заказами и второй, и третий раз.

Грянувшая приватизационная кампания взвинтила страсти в коллективе. Кто имел выгоду от чубайсовских методов, счел происходящее естественным, кто видел себя в числе несправедливо обделенных – возмущенно взроптал. По причине ли неугодности или по какой другой, но знакомая теперь читателю Н. Гормина оказалась в рядах сокращенных.

Жутко осознавать, но от попадания в число безработных сегодня не застрахован никто. Ты можешь быть профи высочайшего класса, умницей и душкой, но если лопнет «контора», будет ликвидировано учреждение, закроется ставший нерентабельным завод, как миленький пойдешь в ужасную в своей безысходности очередь на биржу. Вот почему к исконно народной мудрости: «От сумы и тюрьмы не зарекайся» я бы добавил: и от безработицы.

Понятно, что безработица – необходимый, естественный институт рыночного общества, где рынок труда существует наравне с остальными. Что люди должны любить, уважать, ценить свою работу, держаться за нее. И что государство берет на себя заботу об оставшихся не у дел людях, выплачивая пособие. Правда, истинно российская способность превращать все в абсурд проявилась и здесь. «В народе» все явственней стал звучать тезис о том, что «встать на биржу» куда выгодней, чем числиться на предприятии, многомесячно задерживающем зарплату. Хотя появился и контраргумент. «Биржа» начала задерживать пособие не меньше, чем предприятия зарплату, потому что, остановившись, перестали платить налоги.

Но вернемся, что называется, «к нашим баранам». Безработным только становятся одинаково, оказавшись в их числе, все ведут себя по-разному. Нине Анатольевне «статус» буквально не давал покоя долгие пять месяцев. Не такой она человек, чтобы смириться с бездельем. Искала, разузнавала, расспрашивала и… нашла! Как она говорит, добрые люди в службе занятости подсказали, куда надо обратиться, какие бумаги-документы собрать, чтобы просить комитет по занятости о выделении безвозмездной субсидии на открытие собственного дела. Компетентная комиссия детально рассмотрела бизнес-план Н. Горминой и сочла возможным оказать ей помощь в размере 1,2 миллиона рублей. Случилось это летом прошлого года.