Бремя власти

— А вы уверены в этом, милорд? — тихо спросил Гровен, сразу прервав поток возмущённых слов, лившихся из уст Эда.

— Что вы имеете в виду!?

Епископ скрестил на груди руки.

— Послушайте внимательно, сын мой. Знаете ли вы это наверняка и готовы ли с чистой совестью, беспристрастно и со знанием дела поклясться в том, что ни один из магов не приложил руку к тому, что тонкая плёнка между мирами порвалась и полчища нечисти ринулись в наше королевство? Что миры соприкоснулись и перемешались без всякого влияния волшебной силы?

Эдмунд ошарашенно замолчал.

— То-то и оно. — Монах с суровым видом кивнул. — Любой из магов обладает удивительной и неподвластной человеческому разуму силой. Силой, которая непонятно откуда взялась и чем — или кем — питается. Каждый раз, воздействуя на ход событий, любой из магов оказывает на окружающий мир такое влияние, которое соизмеримо с совместными усилиями десятков, а то и сотен человек, а многие из магов обладают могуществом, которое и вовсе недоступно людскому пониманию и превосходит человеческие возможности так, как сила слона превосходит силу муравья. И каждый раз под влиянием этой силы весы в руках Аира испытывают сильнейшие колебания, грозя разрушить равновесие, являющееся основой нашей жизни. Что уж говорить о том, что произойдёт, если какой-нибудь из магов, или — да хранят нас все святые от этого — несколько из них сделают свой выбор и одновременно направят свои таланты в пользу Инэ или Телара. Всё, что произошло в те давние времена, с уверенностью подсказывает нам, что именно коллективные усилия нескольких могущественных колдунов — направленные усилия, приложенные с определённой целью — привели к разрушению этого равновесия, привели к тому, что грань между реальностями стёрлась и мы оказались лицо к лицу с теми существами, которым не место на нашей земле.

Епископ поднялся с кресла.

— При всем уважении к вам, милорд, и к тем чувствам, которые вы испытываете к мастеру Миртену и мастеру Ирмио — тем людям, которые спасли вас и дали вторую, а то и третью жизнь, должен заметить, что было бы лучше для всех нас, если бы маги никогда не существовали. Повторяю, что не имею никаких претензий лично к этим двоим — кажется, они на вашей стороне, что меня вполне устраивает. И, прежде чем продолжить разговор, я, с вашего позволения, попрошу принести вина — в горле совсем пересохло.

Эдмунд сидел в некоторой растерянности. Яго Гровен вроде бы прав, но… где-то в подсознании упрямо сидела мысль, что что-то здесь не так. Маги были разными людьми: хорошими, как Миртен или Ирмио, наверное, дурными, как тот чёрный помощник Рича Беркли, Сайрус — он, как подозревал юноша, тоже имел некоторое отношение ко всем этим делам, — но всё же не настолько плохими, чтобы бесповоротно перейти на сторону нечисти. Даже не разумных дхаргов или разных безмозглых зверей, вроде глорхов, а на сторону нежити — тварей, не принадлежащих миру людей и настроенных по отношению к этому миру однозначно враждебно. Мастер Ирмио, с которым Эдмунд довольно тесно общался во время своей болезни, несколько просветил его на этот счёт, так что у юноши сложилось вполне определённое представление об этих существах. Существах, обладавших иным, чем человеческий, разумом и воспринимавших людей почти всегда только как пищу. Представить себе, что кто-то из магов смог найти общий язык, например, с тенями — это просто не укладывалось в голове. Зачем? Ничего, даже отдалённо напоминавшего ответ на этот вопрос, Эдмунд придумать не мог. И, судя по всему, ответа не существовало вовсе, ибо по собственному почину впускать в свой дом тварей, которые видят в тебе только мясо на косточке, не просто неразумно, а катастрофически и необъяснимо глупо. Впускать в надежде, что ты сможешь поговорить с ними и их убедить. Чушь. Тени или, например, ходячие скелеты — говорят, бывают и такие — не слышат людей. У них нету ушей.

Или Гровен имел в виду другое — то, что маги разрушили барьер между мирами, сами того не желая? Для какой-то цели несколько магов соединили свои усилия, не предполагая того, что они нечаянно разрушат тонкую плёнку между реальностями и впустят в мир злобных потусторонних существ? Нет, это глупо и нелогично. Глупо потому, что трудновато себе представить с десяток высокоучёных магов, которые соединяют свои силы в невиданную мощь, но при этом даже не дают себе труда подумать о последствиях. А нелогично потому, что тогда вообще не имелось никаких оснований обвинять магов в чёрных замыслах, как это только что делал епископ. Третьего варианта решения у Эдмунда не было — только первый и второй, и в каждом их них сидел червь сомнения, подтачивавший стройную систему умозаключений, сделанных Яго Гровеном. Чёрт, подумал юноша раздосадованно. Чёрт, чёрт, чёрт… У меня так много книжных знаний, но так мало жизненного опыта… Что, в конце, концов, хочет от меня этот Светлейший доктор?