Бремя власти

— Друг ваш, говорите? Тогда поторопитесь. В овчарню его отнесли — там у меня пусто сейчас.

— В овчарню?

— Да. У него весь бок в крови. Заляпал бы мне всё тут. Вы б его видели: удивительно, как это он ещё на ногах стоял. Зашел, да и упал тут же. Я за старухой Эддой послал, чтоб посмотрела — это знахарка наша. Может, пришла уже. Но, думаю, не выживет он всё равно. Я уж ран всяких на своём веку достаточно насмотрелся, так что судить могу. Если друга своего живым хотите застать, резона медлить нет. От входа сразу налево. Заказывать будете что? Приготовлю пока. Свинина есть, похлёбка баранья, эль. Если что покрепче, тоже найдём. Вина нет, не обессудьте.

Переглянувшись, друзья вышли и, коротко просветив Гуго, направились к овчарне — строению из плетёных прутьев, для тепла завешанному снаружи невыделанными шкурами. Из-за небольшой, такой же плетёной дверцы на кожаных петлях лился тусклый свет. Миртен толкнул дверь.

В дальнем углу возле одного из столбов, поддерживавших кровлю, стояла согбенная женская фигура. На крюке висела лампа с маслом; Эдда, подслеповато щурясь, что-то складывала в небольшой холщовый мешок. А прямо перед ней на охапке сена лежало, без признаков жизни, тело раненого.

— Здоровья вам, матушка, — промолвил Миртен. — Как он?

Знахарка обернулась, не прерывая своего занятия. Лицо её было старым и морщинистым, губы сжаты, а глаза смотрели твёрдо и внимательно.

— И вам того же. Знаете его?

— Да. Это наш… знакомый.

Эдда кивнула.

— Тогда вам сочувствую. Не жилец он. Во всяком случае, мои повязки да притирания тут не помогут.

— А что с ним?

Старуха немного помолчала, задумчиво шамкая губами.

— Страшное дело, — наконец сказала она, мельком оглядев всю компанию. — Сама я такого не встречала, но бабка моя покойная, Грёдхен, про похожее рассказывала. Рана большая, чёрная и липкая. Будто изнутри выжжена. А что хуже того — оно расползается. Думаю, что это теней рук дело. Но только, говорят, друг ваш с севера пришёл, а не из-за Стены. Непонятно мне. Неужто снова начинается?.. В те времена, говорят, весь Кромдех вымер. Только через полста лет люди опять сюда вернулись.

— Он спит?

— Плохо спит. Я ему отвар мака дала, чтоб меньше мучился, но уж даже и не знаю, проснётся ли. Больше ничего сделать не могу. Страшное дело. Пошла я — у Беренгара жена на сносях.

Знахарка закинула себе за спину мешок и, не попрощавшись, вышла, покачивая головой и бормоча что-то себе под нос.

Все четверо подошли к распластанному телу.

— О, боги… — Миртен вдруг сдёрнул с крюка лампу и поднёс её к лицу лежащего человека. — Не может быть… он, точно он. Но только очень постарел. Яго-Странник.

— Странник? — спросил Гуго. — Это тот торговец, что с дхаргами торговал?

— Яго?! — одновременно с ним вскричал Эдмунд. — Про которого говорил Тибрайд?!

Раненый пошевелился и вдруг широко раскрыл глаза. Диким взглядом уставившись на Эда, он лихорадочно принялся шарить по соломе и своему собственному плащу.

— Нет, нет, — хрипло зашептал он, — возьмите, возьмите… Я не подвёл вас, милорд, не подвёл… Всего лишь хотел сберечь. Тени чуть не забрали его… Возьмите…

Дрожащими руками он протянул молодому человеку что-то завёрнутое в холщовую тряпицу.

— Я сберёг его, ваше высочество, сберёг…

Обессилев, он откинулся назад; глаза его закатились, а тело начали бить конвульсии.

Ирмио решительно растолкал своих друзей.

— Дайте-ка, я попробую.

Маг Воды опустился на колени и принялся разрезать ножом повязки на боку Яго, которые до того наложила Эдда. Миртен изумлённо посмотрел на Эдмунда.

— Ты знаешь его?

Тот только пожал плечами.

— Первый раз вижу.

— Покажи, что там.

Эдмунд осторожно развернул тряпицу. В его ладонях оказался небольшой иссиня-чёрного цвета камень кубической формы. Резные знаки покрывали одну из его поверхностей; все прочие, гладко отполированные, поблёскивали в тусклом свете лампы.

— Это — Бремя Власти? — помолчав, недоумённо спросил он.

Вместо ответа Миртен быстрым движением дотронулся до камня, но тут же отдёрнул руку в сторону; подумав пару мгновений, он вновь потянулся к камню. Вздохнул — и взял его в руки, как будто прислушиваясь к собственным ощущениям.

— Что? — спросил Эдмунд.

— А теперь я, — уверенно заявил Гуго и, выхватив камень из рук Миртена, пару раз подбросил его в воздух. — Это не может быть Бременем. А если это оно, то я, да и мастер Миртен тоже — истинные короли Корнваллиса.

Миртен разочарованно поцокал языком.

— Именно так. Может, Яго скажет нам, что это за штука, которую он сберёг для кого-то. Ирмио, что там?

Маг Воды всё это время внимательно осматривал раненого. Осторожно дотронулся до его бока пальцами. Лицо его скривилось, как от боли.

— Плохо, — промолвил он с гримасой, — совсем плохо. Посмотри сам.

— Хм, — Миртен принялся засучивать рукава. Он мягко приложил ладони к израненному боку Странника, но тут же отдёрнул их, чертыхнувшись.

— Ну, как?

— Что-то… чёрное. Что-то очень глубокое. И полное боли. Ты ничего не сможешь сделать?

Ирмио задумчиво пожевал губами.