Бремя власти

— Фанатики. Мы не случайно мимо проезжали: с неделю назад один бедолага до Драмланрига добрался, сказывал, его жену тут сожгли, а до того — ещё пару человек. Обезумели совсем. Этот ихний старейшина, Охтайр, в уме повредился, всё о конце света вещает. Вот его милость сюда и отправился. Вроде как порядок навести. Так что мы вовремя — опоздали б на часок, и пиши пропало. Сожгли б такую кроху ни за что, ни про что. А тебя-то как величать, девчушка? Какими ветрами сюда занесло?

— … его милость?

— Да. — Солдат кивнул. — Лотар Гленгорм, виконт Перси. Сын графа Фулька и родной внучек его высочества Ллевеллина.

Девушка на мгновение задумалась.

— Алиенора. Это моё имя.

— Ишь ты… — Солдат усмехнулся в седые усы. — Алиенора. Красиво. Это кто ж тебя таким княжеским именем одарил?

Девушка улыбнулась, слегка поморщившись от боли в губе.

— Отец. Очень меня любил. Так вы говорите, его милость Лотар сейчас сюда придёт?

— Вроде, да. Сказал ему доложиться, когда ты очнёшься.

— А одежда здесь есть какая?

Старый солдат фыркнул.

— Ох вы, девицы, смешные такие все. Ты бы на лицо своё лучше посмотрела. Вот что у тебя прятать-то надо, чтоб людей не пугать. — Он задумчиво почесал нос. — Женского платья мы здесь не найдём. А от того рванья, что местная голытьба носит, заразу какую подцепить проще простого. Вот, возьми.

С этими словами он развязал свой собственный плащ из плотной шерсти и набросил его девушке на плечи.

— Пока так пойдёт. А там, глядишь, что-нибудь да придумаем. В Драмланриге найдешь меня, меня Арданом зовут, помогу, чем смогу.

— Спасибо. — Повернувшись к нему спиной, она принялась, насколько это возможно, приводить себя в порядок.

— Руки-то у тебя не крестьянские, — сказал вдруг солдат. — Из городских, что ли, будешь?

— М-м, — неопределённо промычала Алиенора.

— В Рудлане полюбовница у меня жила, — продолжил он, — чудная женщина. Мегайн, белошвейка. Ручки почти как твои были — нежные, беленькие.

— И что ж с ней сталось? — рассеянно спросила Алиенора. Ей никак не удавалось придать приличный вид разодранному в лоскуты платью. Спереди на нем зияла прореха почти до талии.

— Не знаю. — Солдат пожал плечами. — Уехала, бросила. Я к ней собрался однажды, а в доме совсем другие люди живут. Говорят, хахаль какой-то из столицы её окрутил, вот она с ним и уехала. Вместе с дочкой моей. Только поминай, как звали… Славная девчушка, помладше тебя немного. А я в Лонхенбурге отродясь…

Снаружи послышались голоса; дверной полог за спиной Алиеноры откинули, впустив вихрь холодного воздуха.

— Ваша милость… — Солдат склонился в поклоне.

Алиенора запахнула плащ поплотнее и повернулась лицом к двери.

В хижину вошел, хотя нет — ворвался, — молодой человек лет девятнадцати-двадцати, высокий и широкоплечий, с длинными русыми волосами, заплетёнными сзади в косу. В развевавшемся сзади длинном, до пят, тёмно-зелёном плаще, расшитом серебряными виноградными листьями. За ним следовал Сайрус — слава богам, жив, мелькнуло в голове у Алиеноры, — с правой рукой, туго перебинтованной и висящей на широкой полотняной повязке. Молодой человек пристально посмотрел на Алиенору серыми глазами, заставив её слегка смутиться: надо же, угораздило предстать перед своим кузеном с разбитой физиономией и в полуголом виде, кутаясь в дерюжный плащ.

Лотар взял её за руку и, наклонившись, легко приложился губами.

— Сестра, — чуть хрипловато произнёс он. — Леди Алиенора. Это невероятно. Я до сих пор вне себя от волнения. С того момента, как ваш спутник сообщил мне ваше имя. Страшно себе представить, что случилось бы, если бы мы опоздали даже на четверть часа…

Вдруг брови его нахмурились. Откинув полы плаща в сторону, он бережно, но твёрдо взял её за плечи, повернув к свету и вглядываясь в опухшее лицо. Он был на голову выше неё.

— О, боги… — Лотар жёстко взглянул на старого солдата; тот стоял, открыв рот. — Ардан, Элкмара ко мне. Деревню сжечь. Мужиков — в петлю. Всех. Как смели они поднять руку на дочь Даннидиров?.. Баб с их выродками гнать в шею. Пусть ищут место для поселения, где хотят. И проследить: ежели хоть кто-то до ночи ещё останется в Ллевеллине, бить плетьми нещадно.

Ни слова не говоря, солдат поклонился и направился к двери.

— Постойте… — Алиенора посмотрела в глаза Лотару. — Я надеюсь, вы не откажете мне в моей маленькой просьбе. Они же не знали, кто я. Да и негоже наказывать всех этих испуганных людей за проступок одного. Насколько я поняла, это их старейшина Охтайр свёл всех с ума своими страшными предсказаниями?

— Хм… — буркнул Лотар и уселся на скамью, звякнув кольчугой. Он задумался на минуту, затем кивнул. — Хорошо. Но, сестричка, дело не только в тебе. Эти сумасшедшие фанатики уже отправили на тот свет нескольких человек. А это преступление. Никто, кроме его высочества Ллевеллина, не имеет здесь права распоряжаться жизнями его подданных.

— А как же вы? — спросила девушка.

Молодой человек пожал плечами.