Бремя власти

— Сайрус в сопровождении полусотни солдат отправится в замок Крид. Он, как я понимаю, сейчас пустует, и нельзя допустить, чтобы родовое гнездо герцогов Беркли оказалось занято кем-то другим, например, наёмниками Рича. Легче упредить это, чем потом пытаться выгнать незваных гостей.

— Кроме того, — продолжил герцог, — Ирмио тем временем составит грамотную бумагу, и мы должны будем отправить её с надёжными людьми в Лонхенбург. Я не желаю для такого случая пользоваться голубями. Надо официально уведомить короля о том, что законный сын и наследник семейства Беркли желает вступить в свои права. Я полагаю, это сможет сделать мастер Миртен…

— И я, если позволите, сир, — подняв руку вверх, проговорил Гуго. — Страсть как хочется на столицу посмотреть…

Эдмунд едва заметно покраснел.

— И у меня к вам будет одно маленькое поручение. Постарайтесь найти там леди Бланку Оргин. Она должна быть где-то в Лонхенбурге…

В зале повисло молчание.

— Хм… — напряжённым голосом тихо произнес Лотар. Айрис, переглянувшись со своим братом, опустила глаза вниз.

— В чём дело? — нахмурившись, спросил Эдмунд.

Лёгкое облачко пробежало по лицу Алиеноры.

— Её найти очень легко. Брат, я сама расскажу тебе. Чуть позже.

* * *

Ночью Алиенора вдруг стремительно села на кровати, покрывшись холодным потом. Лунный свет мягко лился через цветные стёкла витража, высвечивая страшного дракона, на которого шёл рыцарь, храбро подняв меч. Или, точнее, безумно, как всегда думала девушка — уж слишком велико было чудовище по сравнению с крошечной фигуркой человека.

—  Хронош’гарр, — рассказывал Эдмунд, — дверь, ключом от которой служит Бремя Власти, это что-то вроде большого камня, такого же чёрного, как и сам ключ, с отверстием посередине и резными знаками.

Перед мысленным взором Алиеноры стоял холл замка Марч. Мрачный и такой высокий, что своды его терялись в вечной темноте. С огромным чучелом мглора, при виде которого девушка каждый раз вздрагивала, и жуткими черепами гулейна грубо сколоченных деревянных полках. С полдюжины чадящих факелов, отбрасывающих красноватые блики на щербатые выступы стен. А в середине — большая, размером с быка, чёрная глыба, которую откопали на болотах и которую непонятно зачем первый граф Марча приказал перетащить в замок и установить в зале, а величина камня заставляла только догадываться, каких усилий это потребовало. Верхняя часть глыбы была срезана и гладко отполирована, а на её матовой поверхности чёрным провалом зияло небольшое квадратное отверстие. Отверстие, от которого спиралями расходился странного вида узор. Хронош’гарр. Дверь в мир теней.

Луна спряталась за тучи, последним лучом высветив оскаленную драконью морду.

Надо рассказать о Марче Эдмунду, подумала Алиенора. Дрожащими руками она обхватила свои колени, глядя на еле теплившийся огонёк свечи, лишь слегка рассеивавший темноту. Но не сейчас, нет, не сейчас. Она уже достаточно знала своего брата, чтобы понять: он немедленно бросится выполнять то, что, как ему кажется, он должен сделать, забыв о самом себе. Но для этого ещё не пришло время.

Бремя Властиподождёт. Мы займёмся им, когда всё встанет на свои места. А пока надо оставить это страшное оружие как последнюю возможность. Последнюю. Отголосок какого-то дурного предчувствия холодным щупальцем скользнул по её сердцу.

Глава 37 СТЕНЫ

Эдмунд стоял, скрестив руки, и чувствуя, как в нём закипает ярость.

Герцог Ллевеллин, откинувшись на спинку мягкого кресла, постукивал пальцами по крышке своего письменного стола, украшенного витиеватой резьбой. Прищуренные глаза внимательно изучали гостей.

Они приехали втроём. Старый знакомец Лейн Гровен, епископ Ордена Вопрошающих, по-прежнему в широкой тёмно-фиолетовой рясе до пола, и тремя тоненькими косичками, змеями выраставшими из его бритого черепа. За ним — ещё один монах, пониже ростом, да и, судя по виду, рангом: подол его хламиды окаймляла неширокая красная полоса, а косичка была только одна; тем не менее, смотрел он дерзко и вызывающе.

Рядом с ним молчаливо высилась фигура рыцаря. В кольчуге до колен и в бармице; свой шлем он держал в руках, а на его шее, на толстой цепи, висел золотой горжет с изображением пламенеющего солнца, встающего из-за горизонта.

— Я умоляю вас понять мои слова и наши побуждения, — мягко говорил Гровен, слегка покачивая головой, — хотя, как вижу, известия об обстоятельствах смерти его высочества Камбера Беркли вас опечалили. Но скажу ещё раз: он отошёл в мир иной в полном согласии с доводами нашего посланника. Королевство гибнет на глазах, а его физическое состояние и муки, которые он постоянно испытывал от своей болезни, не позволяли ему с гордо поднятой головой возглавить воинство Ордена. Это был единственный способ передать вам его титул и его права, и герцог с великой готовностью поручил нам сделать это.

— Что — это? — тихо произнёс Эдмунд, едва сдерживаясь. — Дать самому себе яд?