Бремя власти: Перекрестки истории

В новой культурной среде самодержец оказывался в известном смысле между Сциллой и Харибдой. Отныне власть, презентуя себя, должна была считаться с двойственной, расколотой ситуацией. Представая перед придворными, самодержцы демонстрировали не просто свое богатство и могущество, но и эталоны светского, эстетствующего поведения. То был истинно императорский театр.

Народу предназначено было представление попроще, по типу коронационных торжеств. Актуализируя традиционные ценности, связанные с самодержцем, власть уже не могла отделаться от некого снисходительного, высокомерно-оскорбительного взгляда на массы.

IX

В российском варианте общественно-политические идеи западных мыслителей получили свое неповторимое звучание. «Общее благо», по сути, оказалось подменено понятием «государственная польза». Последнее было превращено Петром I в универсальный оселок для оттачивания и апробации всех начинаний. Процветали не просто практицизм и утилитаризм, а практицизм и утилитаризм на благо государства. Царь объявил себя первым слугою государства-Отечества и преподал наглядный урок ревностного служения. «Лечу тело водами, а подданных примером», – это признание Петра I во время пребывания на первом российском «курорте» – Марциальных водах – примечательно во всех отношениях. В своем горячем желании ни в чем не уступать Европе царь готов был собственным примером понуждать каждого подданного к службе, а каждого больного – к лечению новооткрытыми водами, причем от всех болезней сразу.

Это самозабвенное, нешуточное петровское служение со временем наложило сильный отпечаток на образ самодержца. Отныне каждый монарх числился на службе

Отечеству. И в самом деле, такие монархи как Екатерина II, Павел I, Николай I, Александр II не просто демонстрировали свою деловитость. Они много и напряженно занимались государственными делами, накладывали резолюции, проводили инспекции учреждений, выслушивали доклады, ездили по стране, подчеркивая тем самым свою приверженность к стилю жизни знаменитого предка.

Но первый российский император стал образцом не только для своих преемников. Он был поставлен в пример всем европейским монархам. С легкой руки почитателей и апологетов Петра праздный образ жизни государя стал восприниматься как нечто несвойственное просвещенному правителю.

Понятие служения Отечеству было неразрывно с понятием долга. Истинный сын Отечества не мыслился вне военной или статской службы. Лишь с начала XIX века постепенно стала утверждаться мысль, что служение Отечеству возможно и вне государства. Мысль положила начало духовному освобождению, которое разводило понятия Отечество и самодержавное государство. Не случайна болезненная реакция самодержцев на тех, кто не просто провозгласил, но и попытался реализовать эту идею на практике: на И. Новикова и Н. Карамзина.

Если для большинства подданных служба стала образом жизни, а образцовое исполнение служебного долга – основой карьеры, то для государей монарший долг был скорее тяжким бременем. Так, по крайней мере, говорили сами монархи, жалуясь прежде всего на невозможность всецело принадлежать самому себе. Но одновременно долг, как уже отмечалось, был тем спасательным кругом, посредством которого оправдывались любые деяния, и даже злодеяния. Рассуждения о «долге монарха» были вполне достаточны для того, чтобы усыпить совесть и разрешить нравственные дилеммы, с которыми постоянно сталкивались монархи.

Долг превращал монарха в героя.

Известно, что Петр I был подвержен приступам слабости – следствие потрясения, пережитого им в девятилетнем возрасте, когда на его глазах мятежные стрельцы расправлялись со сторонниками Нарышкиных. Однако в минуты решительные, когда речь шла о судьбе Отечества, он проявлял силу духа необыкновенную. В канун Полтавского сражения (26 июня 1709 года) в войсках был зачитан знаменитый приказ Петра: «Ведало бы российское воинство, что оный час пришел, который всего Отечества состояние положил на руках их. Или пропасть весьма, или же в лучший вид отродитися России». Петр писал, что предстоит бороться не за императора, а «за государство Петру врученное, за род свой, за народ Всероссийский…» Обращение завершалось строчками, как нельзя лучше отразившими личные устремления государя: «А о Петре ведайте, что ему житие свое недорого, только б жила Россия в блаженстве и славе для благосостояния вашего».