Бремя Воина

Некоторые понятия бывают значимы для человека лишь до тех пор, пока они не материализованы. Символ «Ашанг» был прост и понятен.

Стоящее метрах в пятидесяти от Германа существо – нет.

Ашанг оставался его врагом, но это скорее была дань традиции и правилам игры, которую навязал им обоим Омни.

Насекомоподобное существо внимательно осмотрелось и, очевидно, заметив следы недавно прошедшего тем же путем человека, осторожно двинулось вперед, постоянно озираясь.

Ашангу было намного легче передвигаться по болоту, чем Герману. Он весил раза в два меньше, чем человек, и зыбкий, колеблющийся ковер коварного мха, соответственно, держал его прочнее.

Но насекомое не подозревало, что Герман нарочно оставил небрежные следы на краю прогалины, в центре которой располагалась топь.

Все произошло именно так, как он и рассчитывал. Ашанг дошел до центра прогалины и внезапно оскользнулся, когда коварная почва, образованная сплетениями корней, вдруг выскользнула у него из-под ног, мгновенно превратившись из опоры в бездонную, липкую, жадно чавкнувшую и запузырившуюся трясину.

Ашанг издал невольный шипяще-щебечущий звук, вероятно, адекватный возгласу удивления, попытался было совершить отчаянный рывок в сторону, но жадная трясина уже схватила его, обняв по самую грудь.

Зловонные пузыри вскипели, выплевывая дурно пахнущие флюиды болотного газа.

Несколько секунд насекомообразное существо отчаянно и мужественно боролось, выпростав руки и пытаясь ухватиться трехпалыми кистями хоть за что-нибудь, но его окружала топь, и рывки лишь затягивали вглубь барахтающееся тело.

Герман, прищурясь, смотрел из своего убежища на эти конвульсии, а когда липкая жижа коснулась плеч Ашанга, спокойно вышел из своего укрытия.

Насекомое перестало барахтаться.

Оно смотрело на него, а Герман, в руках которого оказался тускло отблескивающий сталью нож, подошел к ближайшему молодому деревцу и одним ударом подрубил его у самого корня.

Двигаясь с максимальной осторожностью, он подошел к явно обозначившемуся по разрывам мшистого ковра краю топи.

Ашанг продолжал смотреть на него. Он погрузился в зловонную жижу по самые плечи, и теперь над пузырящейся поверхностью торчала лишь его отчаянно запрокинутая назад голова да руки, раскинутые в стороны. Трехпалые кисти сжимали клочья вырванного мха.

Вблизи Ашанг выглядел еще более отталкивающе, чем издалека. Его дыхательные отверстия больше походили на жабры и судорожно пульсировали, резко и явно обозначая расположенные на «лице» прочерченные наискось прорези. Рот насекомого был похож на короткий, раздвоенный клюв. Ороговевшие жвала беззвучно шевелились. Из-за отсутствия зрачков было непонятно, куда направлен взгляд Ашанга, но Герман не сомневался, что погибающий уставился на него.

Они молчали, хотя Герман не сомневался в том, что разум Ашанга снабжен насильственно загруженным в него знанием универсального галактического языка.

Не отводя взгляда от противника, молодой воин сделал шаг вперед, и вдруг рука форкарсианина метнулась к нему, располосовав воздух острыми, как бритва, хитиновыми гранями растопыренных пальцев.

Он лишь отклонил лицо, которое было уязвимо из-за открытого забрала гермошлема. Бросив подрубленное дерево, Герман одной рукой перехватил запястье Ашанга, а другой, в которой сжимал нож, сделал недвусмысленный жест, предупреждая, – еще движение, и ты будешь мертв.

Ашанг, казалось, окаменел.

Жадное болото уже полностью владело его телом. На поверхности его удерживал человек, сжимавший мертвой хваткой запястье трехпалой руки. Вторая, свободная до этого момента конечность насекомого продолжала тонуть в зыбкой грязи.

Герман резко взмахнул ножом. Прошло несколько секунд, и на запястье Ашанга выступила кровь. Она была бледно-розового цвета.

Насекомое по-прежнему не шевелилось.

Молодой воин коснулся указательным пальцем пятнышка розовой крови, затем зубами стянул гермоперчатку и, справедливо опасаясь отпускать конечность врага, прокусил свой собственный палец. Капля алой крови выступила там, где остался вдавленный отпечаток зубов, солоноватый вкус наполнил рот Германа.

– Слушай внимательно… – хрипло сказал он, не узнавая собственного голоса. – Я убью тебя, но не здесь. Вот ключ к твоему кораблю – он резко мазанул прокушенным пальцем по хитиновому лбу Ашанга. – До встречи на орбите… – С этими словами он отпустил конечность форкарсианина и ударом ноги отправил к тонущему Ашангу срубленное деревце.

Тот рефлекторно ухватился за относительно тонкий ствол, но вес насекомого был невелик, а разлапистая крона молодого деревца прочно лежала в сплетении корней.

Выберется.

Герман развернулся и зашагал прочь, в том направлении, где, по словам Омни, находился космический истребитель его предков.

Глава 3

Герман торопился.

Казалось, что впервые в жизни ему изменило хладнокровие – разум молодого воина будто попал в черный водоворот, затягивающий его все глубже и глубже. Ожидание встречи с техногенным реликтом, пережившим гибель человечества, томило, гнало его по зыбким мшистым топям, заставляя волноваться, будто юношу…

И вот наконец это свершилось.