Бремя

Геракл прятался от гнева Ладона в густых зарослях. Змей лился сквозь высокую траву, мимо заброшенных шпалер и беседок, а Геракл отступал все дальше и дальше от центра, туда, где у стены он оставил свой лук и стрелы.

Он схватил лук, натянул его и выпрямился во весь рост.

– Сюда, Ладон, сюда, пресмыкающееся!

Ладон разъярился, и его мягкое горло открылось Геракловой стреле. Кремень пронзил его, и он умер мгновенно. В его лишенных век глазах отражалось небо, усеянные зубами челюсти беспомощно распахнулись.

Геракл знал, что всему змеиному племени свойственно притворяться мертвыми в случае опасности, поэтому он осторожно обошел вокруг поверженного исполина. И отсек кончик бронированного хвоста. Чешуя была толстой, словно грудные пластины доспехов, которых Геракл никогда не носил, довольствуясь шкурой Немейского льва, без труда убитого много лет назад.

Стоя меж двух смертей, погруженный в думы Геракл не видел, что перед ним стоит Гера. Внезапно о его покрытую потом кожу ударилась капля дождя. Он поднял глаза. Она была там. Его мучительница и его мечта.

Гера была прекрасна. Она была столь хороша, что при виде нее даже такому головорезу, как Геракл, хотелось побриться. Он увидел себя безо всякого зеркала – покрытый шрамами мужик с непомерными мускулами. Он боялся ее и желал. Его член то вздымался, то опадал, словно кузнечные мехи. Ему нестерпимо хотелось взять ее, но он не осмеливался. В ее глазах было лишь презрение и сдержанное отвращение.

– Ты должен убивать все, что встречаешь на своем пути, Геракл?

– Убивать или быть убитым. Почему ты обвиняешь меня?

– А кого еще мне винить?

– Вини себя. Именно с тебя все и началось.

– Все это началось с измены моего мужа и с твоего скотства.

– Ты наслала на меня безумие.

– Я не просила тебя убивать твоих собственных детей.

– Когда человек безумен, ему все равно.

– Когда человек уподобляется животному, он не знает жалости.

– Ты – мой рок, Гера, так же как я – твой.

– Боги неподвластны року. Ты никогда не станешь бессмертным, Геракл, в тебе слишком много человека.

– Ты никогда не узнаешь удовлетворения, Гера, ты для этого слишком богиня.

– Я буду удовлетворена, когда избавлюсь от тебя.

– Тогда убей меня. Прямо сейчас.

– Ты сам станешь причиной собственной гибели, Геракл.

– Но ты же мне в этом поможешь, не так ли?

– Если во мне ты видишь рок, то это потому, что у тебя нет ни капли собственной силы.

– Ни один человек не обладал большей силой.

– Ни один человек не был столь слаб, Геракл.

– Ты говоришь загадками.

– Я поясню. Мир не может уничтожить героя. Его право и привилегия – самому уничтожить себя. Тебя сокрушит не то, что ты встретишь на своем пути, а то, что ты есть , Геракл.