Брешь

— Мм-мм-мм, — она покачала головой. — Ты же знаешь, что у нас тут тесный район. Никто ничего не говорил, но я поспрашиваю и скажу людям, чтобы они были настороже. В наши дни никогда нельзя быть слишком осторожным. Особенно учитывая всё то безумие в Провиденсе.

— Да, — я села за стол и разложила рис по нашим тарелкам. — Именно.

Я съела несколько килограммов китайской еды, пока Диана рассказывала мне о последней драме в тюрьме, и всё это время я смотрела на неё, задаваясь вопросом, какой была бы моя жизнь, если бы она была моей настоящей мамой, если бы она всё это время меня защищала. Думать об этом было бессмысленно, но я не могла отделаться от мысли, что даже сейчас было бы неплохо позволить ей быть этим человеком для меня. Так много всего произошло с тех пор, как я вернулась на землю смертных — моя странная дружба с Тиган и свидание с Йеном, нормальным парнем, которому, казалось, я по-настоящему нравилась — настоящие связи, которые были не более чем «могли бы быть», потому что я была здесь не для того, чтобы заниматься своей личной жизнью. Меня сюда отправили Стражем и точка.

После того, как я плотно поела… и может быть не без помощи Рафаэля… Диана рано уснула, а я тихонько выбралась из дома, предварительно проверив, все ли окна и двери в двухэтажном доме заперты. Я прошлась по окрестностям, пытаясь уловить запах ладана или чего-нибудь необычного. Ничего. Я подъехала к дому Стражей и, пробираясь по щиколотку в лужах, добралась до крыльца. Джим и Генри ждали меня в прихожей.

Я осмотрелась в поисках Малачи, даже несмотря на то, что у него был выходной. Сегодня днём мы расстались в полном молчании. Любая тема разговора была слишком болезненной, и он был ещё более замкнутым, чем когда-либо.

— Его здесь нет, — сказал Джим. — Лейни заехала за ним несколько минут назад.

— Великолепно, — произнесла я таким голосом, который кричал о том, что я так не считала. — Ну что ж, пошли.

После нашего провала сегодня днём я решила, что Генри нужно работать под прикрытием. Выслеживание Мазикина не сработало, но если бы он смог завербовать самого себя…

Генри взвалил на спину потрёпанный рюкзак и поправил кепку на голове.

— Я готов.

Я отвезла нас в парк Роджера Уильямса на южной окраине города. Мы договорились, что Генри пойдёт оттуда пешком, так как не хотели, чтобы его видели вместе со мной и Джимом. Я припарковалась на самом краю стоянки.

— Спасибо, что делаешь это, — сказала я, внезапно забеспокоившись за него.

Я заставляла себя не слишком много думать о том, о чём просила его, полностью сосредоточившись на том, как быть сильным капитаном, но теперь это было не так просто. А что, если я обрекаю его на вечные страдания в городе Мазикинов? После того, что Рита сказала сегодня, это казалось вполне вероятным. И то, что у Генри был кто-то, кто ждал его возвращения, кто-то, к кому он так отчаянно стремился вернуться, делало это ещё труднее.

Генри одарил меня призрачной улыбкой.

— Малачи рассказал мне, что сказала тебе эта взъерошенная Мазикин. Я не позволю этому случиться со мной, капитан.

Я кивнула. Если он попадёт в ловушку в их гнезде, то будет в безнадёжном меньшинстве. В тёмном городе Мазикины ходили пешком, и там было гораздо легче отделаться от них после того, как привели к гнезду. Но здесь они разъезжали по округе на машине, и я готова была поспорить, что они подбирали жертв, находясь в фургоне или другой любой машине. Улизнуть будет трудно, особенно если они припаркуются в гараже рядом с гнездом.

Я сглотнула и постаралась не ёрзать.

— Ты должен сам позаботиться о себе. Будь начеку.

Генри уставился на меня, часть его лица скрыта в темноте, а вторая половина освещена уличным фонарем.

— Я провёл более шестидесяти лет в Пустоши, капитан.

Он позволил себе на несколько секунд погрузиться в мысли о том, что он был там и принадлежал этому месту. Но это также означало, что он выжил там, и если он был Стражем, Судья должна была увидеть в нём что-то ещё, что-то за пределами испорченной, злой души. Генри прочёл мои мысли по выражению моего лица.

— Не думай, что я слишком мягок из-за того, что сказал тебе. И не думай, что я лучше, чем есть на самом деле.

— Ты же не хочешь убивать. Ты сам это сказал.

— Но это не значит, что я не способен на это. Или что я делал это не по своей воле, много раз.

— Мы все способны на это, Генри. Вот поэтому мы здесь.

Нечто похожее на уважение мелькнуло в его глазах.

— Вполне справедливо, но осмелюсь сказать, что у меня немного больше опыта в этом деле, чем у тебя. Я был профессиональным убийцей во время моей земной жизни. Я заслужил своё место в Пустоши. И в обоих случаях я научился никогда не терять осознания своего окружения.

— Даже когда ты в безопасном месте?

Генри рассмеялся глухим, хриплым смехом.

— Именно так, капитан.

— Так ты уверен, что хочешь пойти на это?

— Я не хочу об этом говорить, — твёрдо сказал он. — Я осуждённый, капитан. Новобранец. Это всё, что я есть, и я уже давно к этому привык. Борьба с этим ничего не дает.

Он бросил понимающий взгляд через плечо на Джима, который ответил каменным молчанием.