Брешь

Я вышла из машины, размышляя, буду ли через пятьдесят лет такой же опустошённой и безнадежной, как Генри. Но… Малачи же не был таким, к моменту смерти Генри, он уже как десять лет служил Стражем. Казалось, у него было чувство надежды. По крайней мере, так было до недавнего времени. Теперь я уже начала сомневаться.

Генри тихо закрыл свою дверь и повернулся лицом к нам. Он достал из кармана телефон.

— Сегодня днём Малачи полностью зарядил его. Он сказал, что батареи хватит на несколько дней, если я не буду много разговаривать.

— Напиши мне, если появятся новости.

Джим шагнул вперед.

— Удачи, приятель.

Генри, похоже, это показалось забавным.

— И тебе того же. Счастливой охоты. Я скоро дам о себе знать.

Он развернулся и зашагал прочь — похожий на ходячее пугало, лохматый и тощий. Но он был силён, достаточно силён, чтобы пробежать несколько кварталов, неся меня на руках, а я не совсем уж худышка. Он сможет о себе позаботиться.

— Готова? — спросил Джим.

— Да, — я покрутила ключи в пальцах и вернулась в машину. Джим присоединился ко мне на переднем сиденье. — Сегодня вечером мы поедем в центр города.

Теперь, когда апрель настиг нас, воздух определённо потеплел, и люди будут выходить на улицы. К тому же сегодня первая ночь, когда бездомные остались без зимних убежищ, которые хоть как-то защищали их.

Мы припарковались в узком переулке между зданиями. Нас однозначно за эту парковку оштрафуют. Я опустила капюшон толстовки на лицо и взяла Джима за руку. Мы выглядели как обычная молодая пара, вот только с оружием, хорошо спрятанным под мешковатой одеждой. Когда наступит лето, носить оружие станет труднее. Я надеялась завершить это дело к тому времени, как окончу школу, но теперь слова Генри эхом отдавались в моей голове, и я поняла, что даже если я выполню эту миссию, это не значит, что я вольна буду жить своей жизнью. Возможно, я проведу остаток своего существования в качестве Стража.

Если только конечно Мазикины поймают меня и используют моё тело для своей Королевы.

— Ты делаешь мне больно, — раздражённо выпалил Джим. — Моя рука может ещё понадобится мне.

Я выпустила его из своей мёртвой хватки.

— Прости.

— Всё в порядке, капитан? Эта Мазикин добралась до тебя сегодня днём? Похоже, Малачи всерьёз был на взводе. А он даже не имеет к этому никакого отношения.

— Я тоже не имею к этому никакого отношения, — процедила я сквозь стиснутые зубы.

— Ты знаешь о чём я, — он вытащил из кармана звонящий телефон. — Притормози. Это Тиган.

Он подошёл к витрине магазина и ответил, и я увидела, как мрачное выражение его лица изменилось, смягчилось… я даже не знала, что это было. Надежда? Счастье? Он взглядом встретился с моими глазами в отражении витрины, а затем его улыбка испарилась. Он был на дежурстве.

— Я позвоню тебе позже, хорошо? Нет, конечно. Определённо.

Он закончил говорить и повернулся ко мне.

— А что такое выпускной бал?

Я рассмеялась, и мы снова двинулись в путь.

— Разве я похожа на девушку, которая была на выпускном бале?

Он пожал плечами.

— Я могу пойти?

— Тиган пригласила тебя?

Интересное развитие событий.

— Я хочу присмотреть за ней. Но боюсь, что я всё испорчу, не понимая здешних обычаев.

Мы пересекли оживлённую улицу, неоновые огни клубов заливали наши лица, окрашивая нашу кожу в фиолетовый и розовый цвета. Я не спускала глаз с тёмно-синего фургона или любой другой подозрительной, медленно движущейся машины.

— Наверное, многие из этих обычаев кажутся тебе странными.

Я махнула рукой в сторону шатра «Горячие девчонки» над нашими головами.

— Нет, Ослепляющий Город чем-то похож на этот. Только гораздо ярче. Слишком, я бы сказал.

— Он похож на Лас-Вегас?

Джим непонимающе посмотрел на меня.

— Как ты вообще оказался в Ослепляющем Городе? Я-то думала Элизиум это рай. Как место конечного упокоения.

— Только если ты этого хочешь, — сказал он, натягивая свой капюшон так, чтобы я не могла видеть его лица.

— Я была там. Я прочувствовала его. А почему бы тебе этого не хотеть?

— Как узнать, что хочешь этого, если никогда не чувствовал ничего другого? — его голос был жёстким. — Я провёл там всю свою жизнь. Вокруг всегда были люди, которые заботились обо мне, учили меня. У меня было всё, что нужно. Но как я уже говорил… когда я достиг определённого возраста, я перестал стареть. Вроде как.

— Вроде как?

— Моё тело перестало меняться, когда достигло зрелости. Но люди продолжают меняться, даже если их тела этого не делают. Я начал чего-то хотеть. Я даже не знал чего именно, но эта боль была внутри меня. Голод. И постепенно Элизиум стал для меня тюрьмой.

— Тюрьмой? Серьёзно? Я вообще ничего не понимаю. Каждый человек, которого я встречала в загробной жизни, отдал бы всё, чтобы оказаться там.

Он фыркнул.

— Ну же, капитан. Ты знаешь, что это не так. Не ты ли провела какое-то время в тёмном городе? Ты хочешь сказать, что каждый хотел покинуть это место?