Брешь во времени (СИ)

Она вздохнула и потерла глаза прежде чем открыть, но лишь затем, чтобы тут же ахнуть и отпрянуть, столкнувшись лицом к лицу с Эммой Свон. Их лица разделяло лишь несколько дюймов, а рука Эммы по-прежнему покоилась на запястье Реджины, соскользнув с её спины, когда брюнетка дернулась.

Эмма пошевелилась: – Что? – спросила она сонным голосом, быстро моргая и потирая лицо. – Что такое?

– Ничего, – быстро сказала Реджина, – Я…

Эмма сонно ей улыбнулась: – Ты забыла, что я здесь?

Миллс кивнула, и девушка негромко засмеялась. Звук её смеха был нетвёрдый и скрипучий, у Реджины по коже побежали мурашки.

– Не каждый день просыпаешься в одной постели с дочкой своего заклятого врага, да? – пошутила Эмма, сжимая талию Реджины, не сразу осознав, что она вообще-то касается бывшей королевы. Там, где слегка задрался верх её пижамы, Эмма почувствовала голую кожу под пальцами. Она тут же отдёрнула руку: – Прости.

– Ничего, – ответила Реджина, чувствуя лёгкую неловкость, но ей вовсе не было неприятно. В голове пронеслись воспоминания вчерашней ночи, но то, как она провалилась в сон, Реджина не помнила. Они с Эммой говорили о… ну, о вещах, обсуждать которые с ней раньше казалось бы дикостью. Но всё же они говорили о многих вещах – жутких вещах, волнующих вещах, о связи, над которой Реджина одновременно хотела и не хотела задумываться. Наверно, её сморило посреди разговора, или Эмма уснула первой. Миллс не могла вспомнить.

– Ты в порядке? – тихо спросила Эмма, и Реджина кивнула, потёршись щекой о подушку, на которой они вместе лежали.

– А ты? – в свою очередь спросила брюнетка, и Эмма лишь улыбнулась ей – медленно и осторожно, но чертовски мило.

Фу. Мило. Реджина отругала себя за одну эту мысль. Что, чёрт подери, они вытворяли? О чём они вообще думали? Просто отдались странному и волнующему моменту, и позволили ему закружить их в вихре фантазии и романтики, которая в принципе невозможна между ними?

– Эй.

Реджина подняла взгляд, встретившись с изумрудными глазами в утреннем свете. Эмма нахмурилась: – Хватит слишком много думать об этом.

– О чём? – спросила Реджина.

– У тебя появляется это выражение, когда ты слишком погружаешься в себя, – сообщила Эмма.

– Ничего у меня не появляется, – насмешливо возразила Реджина.

– Очень даже появляется, – засмеялась блондинка, – Ты уходишь в себя, и по твоим глазам видно, какая борьба происходит внутри тебя, а потом ты либо накидываешься, либо сбегаешь. Это нормально. Я тоже так делаю, но не в этот раз, понимаешь? Хватит перемалывать это в своей голове. Мы поговорили. Мы обсудили какие-то вещи, которые нам по-видимому надо почаще обсуждать. Но всё равно это был лишь разговор, так что расслабься.

Реджина с усилием сглотнула.

– Как тебе удается оставаться такой спокойной? Вчера ты сказала мне такие вещи, которые никто… которые тебе не следовало говорить.

– Почему это не следовало?

– Потому что, – многозначительно заявила Реджина, будто каждое слово было веским аргументом.

В ответ Эмма лишь бесстрастно уставилась на неё. Реджина театрально вздохнула и попыталась объяснить:

– Потому что, – повторила она, – я – Злая Королева, а ты – Спасительница.

– И что?

– А то, что я пыталась убить твою мать, – прямо сказала Реджина, – Я пыталась убить тебя, так или иначе.

– Благодарю за урок истории, – протянула Эмма, – но тебе придётся найти отговорку получше.

– Зачем? – спросила Реджина, – Зачем ещё нужны какие-либо объяснения? Истории вполне достаточно.

– Для меня – нет, – возразила Эмма, – и для тебя, думаю, тоже.

– Как ты можешь быть такой спокойной? – снова спросила Реджина. – Ты уже не раз говорила, что привыкла сбегать, когда ситуация становится сложной, а сама пытаешься убедить меня, что нам нужно всё ещё более усложнить.

Эмма вздохнула и подложила руку под щёку.

– Ситуация между нами всегда была сложной. Блин, весь этот город сложный, Реджина. Тоже мне новости.

– И?

– И может, меня достала эта беготня, – прошептала Эмма, пожимая плечами. Потом усмехнулась Реджине и спросила: – Если тебе тоже осточертело бегать, может, лучше прогуляешься со мной?

Реджина с силой втянула воздух, и вот тогда запах, что её разбудил, снова проник в ноздри. Она оторвала голову от подушки: – Это ещё что?

– Не меняй тему…

Реджина хлопнула её по плечу: – Этот запах, – перебила она блондинку, – Чувствуешь?

Эмма закатила глаза, по-прежнему считая, что Реджина избегает разговора, но всё равно втянула носом воздух. Да. Запах чувствовался. – Пахнет, будто что-то…

– …горит, – кивая, закончила за неё Реджина.

Они переглянулись, озадаченные, потом одновременно произнесли: – Генри.

________________________________________

Генри охватил приступ кашля, когда, открыв дверцу духовки, ему в лицо ударило облако чёрного дыма. Он давился и кашлял, размахивая руками, пытаясь его развеять.

– Эр! – прокашлял он, – принеси огнетушитель!

Эр в смятении стояла позади, сцепив руки и нервно покачиваясь на пятках.

– Я не знаю, что это! – в её голосе сквозила паника.

– Это красная металлическая штука цилиндрической формы с насадкой сверху, – ответил Генри, размахивая полотенцем. – На стене висит.