Брешь во времени (СИ)

– Ага, – согласился Генри, – Я уже минут двадцать как из душа вышел.

Щёки Эр очаровательно покраснели, когда она посмотрела вниз на себя, а потом на парочку напротив, её будущую семью.

– Дамам требуется немного больше времени, Генри, – сообщила она, мягко улыбаясь.

Эмма быстро оценила наряд Эр и её горло слегка сжалось. Она переводила взгляд от Реджины к Эр и обратно, и, откашлявшись, проговорила:

– Ээ, здорово выглядишь, Эр.

Эр ещё гуще залилась краской, вжав голову в плечи и слегка покачиваясь из стороны в сторону.

– Приятно, что ты одобряешь, – ответила она, покусывая губу и моргая.

Стоящая рядом Реджина вздохнула и закатила глаза. Она обнаружила, что ей тяжело показывать эту версию себя людям, которые не должны были видеть её в принципе, особенно Эмме. Она пыталась приглушить голос в голове, внушающий, что эта её наивная и одержимая поисками любви версия –свидетельство её же слабости. Пыталась не допускать мысли, что это лишь делает её уязвимой.

Однако она пробовала заставить себя наслаждаться присутствием Эр и быть благодарной за эту возможность. Но когда человека с детства учат верить, что такое детское поведение – проявление слабости, которую нужно скрывать или искоренять, – это было безумно тяжело. И Реджина держала свои переживания при себе, и свела свою реакцию на этот явный флирт Эр с Эммой Свон к минимальному закатыванию глаз и слабому фырканью. Что ничуть не остановило Эр.

А Эмма… Эмма, разумеется, упивалась этим. Это досаждало. Досаждало и раздражало. Досаждало и раздражало, убеждала себя Реджина, не более того. Вот что она чувствовала – досаду и раздражение. И уж точно не ревность. Конечно же нет.

Видя, как Миллс закатила глаза, Эмма ухмыльнулась. И Реджине пришлось пресечь порыв сделать это снова. Казалось, у неё в глазницах скоро заведётся полноценное чёртово колесо – так часто её глаза осуществляли круговые обороты.

– Реджина - поддразнила Эмма, – не знала, что у тебя в гардеробе есть джинсы.

Реджина скрестила руки на груди и прислонилась к дверному косяку:

– Вы много чего обо мне не знаете, мисс Свон.

Улыбка Эммы не увядала. – Угу, – хмыкнула блондинка, – однако, я учусь.

Во рту у Реджины пересохло, а сердце затрепетало, и она поспешила отвести взгляд. Взор Генри метался между ними, мозг его усиленно работал, а Эр просто была в замешательстве. Иногда Эмма и Реджина обменивались такими репликами, что казалось, они так мало знают друг о друге. Учитывая, что эти женщины были в отношениях, это казалось ей довольно странным. Хотя, подумала она, может, так люди общаются в будущем.

Избегая взгляда Эммы, Реджина спросила: – Значит, мы готовы идти?

– Давно готовы, – заявил Генри. Он рванул к двери, схватил Эр за руку, и поволок её к парадной двери. – Пойдёмте!

Реджина оставалась неподвижной, когда Эмма встала, скрипнув ножками стула о пол. Она подошла к брюнетке, слегка подалась вперед, и, тихо проговорив: – Джинсы у тебя конечно… – негромко присвистнула и вышла из кухни.

Желудок Реджины подпрыгнул, завис и снова подпрыгнул, когда она последовала за блондинкой:

– А что мои джинсы? – проворчала она, хватая пиджак и ключи.

– Я просто сказала, – засмеялась Эмма, открывая дверь перед брюнеткой.

Раздражённо фыркнув, Реджина остановилась в дверном проёме, уперев руки в бока и резко спросила:

– И что же ты «просто сказала», дорогая? Ты ничего не говорила.

Эмма лишь засмеялась, и постучала указательным пальцем по своему виску.

– Вот здесь я сказала более, чем достаточно, Реджина, – сообщила она. – В своей голове я говорю много чего.

– Ты прекратишь наконец свои чудачества? Ты меня раздражаешь.

– Вряд ли, – ответила Эмма, усмехаясь. – А ты наконец прекратишь закатывать глаза?

Реджина наклонила голову, резко развернулась на каблуках и прошествовала из дома.

– Вряд ли, – бросила она через плечо, и улыбка Эммы стала только шире.

________________________________________

Реджина везла их компанию из четверых в ломбард Голда, сдерживаясь от смеха каждый раз, когда, завидев кого-то на улице, Эмма кричала «Пригнись» Эр, сидящей на заднем сидении. Они пытались держать присутствие девушки в Сторибруке в тайне. Конечно, за исключением тех, кому было положено знать. Так что метод конспирации Эммы был не такой уж и нелепый. Первая реакция Эр, однако, была просто уморительной (если бы не была отчасти смущающей), а реакция Эммы на реакцию Эр была в разы забавнее.

– Пригнись!* – выкрикнула Эмма, когда они проезжали мимо Арчи, выгуливающего Понго на главной улице.

Генри тотчас нагнул голову, хотя в этом не было нужды. Однако, Эр, нахмурившись спросила:

– На обед? – задумавшись на мгновение, она продолжила: – Рановато для обеда, но если настаиваете, полагаю, славная жареная утка вполне сойдёт. Хотя я предпочитаю лебедя*.

* игра слов: Duck (англ.) – 1) утка; 2) пригнуться.

* полагаю, нет нужды расшифровывать, что фамилия Свон переводится как «лебедь»?..

Щёки Эммы мгновенно стали пунцовыми, а глаза распахнулись чуть шире. Генри расхохотался, уткнувшись лицом в колени.

– Ты ешь уток? – спросил он, посмеиваясь.