Брестский мир. Ловушка Ленина для кайзеровской Германии

Николай II не отвечал изменившемуся мировоззрению элитных слоёв лишь потому, что в самом этом мировоззрении больше не находилось места для самодержца, которому нужно служить не за страх, а за совесть, невзирая на черты его личности. Опять же, можно сказать, что такое положение требовало от царя изменить характер политических взаимоотношений с элитой. Но выше мы подробно объяснили, почему Николай II не мог в то время на это изменение пойти, имея в виду прежде всего интересы и благополучие всё той же элиты.

Как всякий смертный, Николай II не был застрахован от ошибок, мешавших достижению намеченных им целей в той или иной области политики. Мы даже не будем заниматься конкретным перечислением и разбором этих ошибок, так как любой взгляд на этот предмет всегда будет субъективным, а главное — не в нём суть. Нельзя доказать, что именно цепь ошибок царя привела самодержавие к крушению, и что, действуй он в том или другом случае иначе, по-иному бы могла сложиться и судьба Империи. Во всех государствах, где существует известное единство внутри элиты, последняя старается сгладить ошибки своего государственного вождя. В России начала XX века эти ошибки усиленно отыскивались (даже там, где их не было) и выставлялись напоказ именно представителями элиты. Любые удачные или неудачные решения и действия Николая II имели в сущности ничтожное значение на фоне более важного факта эпохи — усиливающегося расхождения между самодержавием и русской элитой по вопросу о коренных основах политического строя.

Поведение элитных классов российского общества в начале XX века можно сравнить с поведением взбесившихся пассажиров корабля, попавшего в бурю. Буря (в данном случае революция) — стихийное, неизбежное явление. Но им кажется, будто капитан (Николай II) по неумению завёл их в самое сердце бури. Они насильно сводят капитана с мостика, запирают в трюм и пробуют рулить сами и отдавать команды матросам. Обречённый корабль тонет вместе с капитаном, экипажем и всеми пассажирами… Тогда как если они и могли бы спастись, то лишь продолжая слушаться во всём капитана.

Непризнанный стратег

Когда летом 1915 г. в стране разразился первый с начала войны политический кризис (о нём ниже), Николай II разрешил его очень удачным ходом — сам, без посредствующей фигуры, стал во главе Действующей армии. «Решение Николая II взять на себя верховное главнокомандование было, по-видимому, его последней попыткой сохранить монархию и положительным актом предотвратить надвигающийся шторм… Решительный шаг государя подавал какую-то надежду на восстановление традиционной связи между монархией и армией. Николай II справедливо считал, что занимая пост Верховного главнокомандующего он сможет возродить и усилить личную преданность ему генералитета, офицерства и простых солдат»[86]. Тем не менее этот шаг царя резко критиковался и тогда, и впоследствии. Многие говорили, что данное решение государя стало фатальным для монархии. Однако никто так и не смог представить в пользу такого суждения какие-либо веские аргументы.

Во всей этой критике всегда чётко просматривался один мотив: царь сместил Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича вопреки мнению «общества», то есть элитных слоёв. Этим, очевидно, и исчерпывалась «фатальность» царского решения: царь противопоставил себя фрондирующим группировкам элиты, отстранив их любимца, заигрывавшего с либеральной общественностью. Вследствие чего эти группировки почувствовали себя ущемлёнными и с удвоенной энергией повели борьбу за дискредитацию и свержение Николая II. Но в таком случае изображение царского решения как «рокового» есть не что иное, как взваливание вины с больной головы на здоровую. Ибо кто, как не само «общество», было повинно в критике государя и в подготовке почвы для революции?

Генерал Брусилов, который, при всех своих несомненных военных дарованиях, в политической сфере был всего лишь бездумным транслятором умело инспирируемого «общественного мнения», писал про решение Николая II стать во главе армии: «Принятие на себя должности Верховного главнокомандующего было последним ударом, который нанёс себе Николай II и который повлёк за собой печальный конец его монархии». Однако прославленный генерал не задался трудом хотя бы пояснить: каким именно образом?