Брежнев

В отделе культуры ЦК встретились и с руководителями Министерства черной металлургии — заместителями министра и членами коллегии. Они вели себя еще агрессивнее, чем вдова Тевосяна:

— Бек оскорбил нас, оскорбил всех металлургов. Роман не отражает истинного пути развития отечественной металлургии и клеветнически изображает людей, которые давали родине металл.

Первый заместитель министра сообщил, что это он звонил Брежневу и настаивал на том, что клеветнический роман печатать нельзя. Угрожающе добавил:

— Мы готовы написать еще одно письмо Брежневу.

Александр Бек побывал у Демичева. Петр Нилович принял его уважительно и сказал: «Никто не возражает против вашего романа». Бек ушел обнадеженный и ошибся. Он умер в 1972 году, так и не дождавшись выхода книги.

Демичев был всего лишь кандидатом в члены ЦК. А судьбу романа решил Андрей Павлович Кириленко. Он пригласил к себе заместителя заведующего отделом культуры ЦК Юрия Серафимовича Мелентьева, ведавшего вопросами художественной литературы. Спросил о ситуации с романом Александра Бека.

Мелентьев доложил, что автор роман переработал, руководство Союза писателей настаивает на его публикации. У отдела культуры тоже нет принципиальных возражений.

Кириленко сказал ему:

— В политбюро лежит протест металлургов против этого романа. Нам не безразличны настроения тех, кто занимается металлургией. Эти люди дают нам сто миллионов тонн в год. Я бы не советовал отделу настаивать на печатании романа. Нам понятна ваша озабоченность ситуацией в писательской среде, но металлургов тоже надо понять. Не настаивайте.

Спорить с Андреем Павловичем никто не решился.

Кириленко романа не читал и не считал нужным выяснять, в чем причина конфликта. Какая разница, будет опубликован какой-то роман или нет? Одной книгой меньше… Роман Бека опубликовали в перестроечные годы, и он имел большой успех.

Счеты с Иваном Денисовичем

10 ноября 1966 года состоялось заседание политбюро, на котором Брежнев впервые после избрания руководителем партии высказался по идеологическим вопросам. Выступление Леонида Ильича дает представление о его взглядах.

Брежнев начал с того, что после октябрьского пленума (то есть после отставки Хрущева) удалось многое сделать:

— Но есть одна область нашей партийной и государственной работы, в которой мы еще сделали очень мало, — это идеологическая работа. Все мы хорошо понимаем, что за последние десять лет, предшествовавших октябрьскому пленуму, в этой области было допущено не меньше ошибок, чем в других областях, а даже больше. И эти ошибки не так просто, как некоторые другие, нам исправить…

Далее Брежнев сказал, что именно внушает ему тревогу:

— Некоторые средства идеологической работы, такие, например, как некоторые научные труды, литературные произведения, искусство, кино, да и печать, нередко используются у нас, я бы сказал прямо, для развенчивания истории нашей партии и нашего народа. Вот на днях меня познакомили с новым произведением Константина Симонова. Оно, кажется, называется «Сто дней войны». В этом произведении Симонов заводит нас в какие-то дебри.

Брежнев имел в виду военные дневники Симонова, которые намеревался опубликовать «Новый мир». Но Главлит публикацию не разрешил, потому что там честно описывалась трагедия первых дней войны. Возразить по-существу Леонид Ильич ничего не мог, но дал понять, что печатать симоновские дневники нельзя.

— Подвергается критике в некоторых произведениях, в журналах и других наших изданиях то, что в сердцах нашего народа является самым святым, самым дорогим. Некоторые наши писатели (а их публикуют) утверждают, что якобы не было залпа «Авроры», что это, мол, был холостой выстрел, что не было двадцати восьми панфиловцев, что их было меньше, что этот факт чуть ли не выдуман, что не было политрука Клочкова и не было его призыва: «За нами Москва и отступать нам некуда».

Надо понимать, Брежневу доложили об известной статье критика В. Кардина в «Новом мире», где речь шла о том, что отечественная история полна мифов.

Главным источником информации для Брежнева был начальник Главного политического управления генерал Алексей Алексеевич Епишев, который следил за идеологической чистотой в масштабах всей страны.

— Доходит даже до клеветнических высказываний против октябрьской революции и других исторических этапов в героической истории нашей партии и советского народа, — говорил Брежнев. — И это должно вызывать у нас тревогу прежде всего потому, что не дается должного отпора искажениям фактов… Ведь на самом деле, товарищи, никто до сих пор не выступил с партийных позиций по поводу книги Ивана Денисовича.

Иван Денисович не был писателем. Это герой первой повести Солженицына «Один день Ивана Денисовича», опубликованной в «Новом мире» с разрешения Хрущева.

Первым слово после Леонида Ильича взял Петр Нилович Демичев, поскольку по распределению обязанностей в секретариате ЦК он ведал идеологической работой. Он понимал, что ему и отвечать за недостатки в его епархии, поэтому сразу обрисовал сложность своего участка: