Брежнев

— Я хотел бы обратить внимание на то, кто пропагандирует вот эти неверные взгляды, о которых говорил здесь совершенно правильно товарищ Брежнев. Это пропагандирует журнал «Новый мир». У нас после XX съезда партии образовалось три группы среди интеллигенции. Одна сложилась вокруг журнала «Новый мир», другая — вокруг журнала «Октябрь». Часть интеллигенции считает, что XX, XXI и XXII съезды — сплошные ошибки. Действительно, наверное, есть у нас либерализм. Некоторые товарищи предлагают снять с работы Твардовского. Но если мы сейчас его освободим, он уйдет героем.

Опытный Демичев сразу же приступил к поиску виновных, на которых можно перевалить ответственность. Он не упустил случая утопить чиновника, от которого хотел избавиться:

— Очень слабый участок у нас — это кино. Я думаю, что настала пора освободить Романова от этой работы. Он очень умный и подготовленный человек, но большой либерал.

Алексей Владимирович Романов в 1920-е годы учился на Высших литературных курсах, стал журналистом. А после войны десять лет проработал в аппарате ЦК, дослужился до должности первого заместителя заведующего идеологическим отделом и даже был членом бюро ЦК по РСФСР. Называть его либералом не было никаких оснований. Но Демичев знал, что обвинение в либерализме убийственно для чиновника. Однако попытка Демичева сменить руководителя кинематографии не увенчалась успехом. Алексей Романов занимал этот пост до августа 1972 года, когда стал главным редактором газеты «Советская культура»…

Брежнев не захотел переходить на личности. И в ответ на слова Демичева заметил:

— Как вы видели, я никого в личном плане не критиковал. И сейчас не идет речь о том, кто конкретно повинен в недостатках в идеологической работе. Я знаю, что большую работу проводит товарищ Демичев. Но сейчас речь идет о политических выводах, которые мы все должны сделать…

Потом выступил Суслов:

— Когда стоял у руководства Хрущев, нанесен нам огромнейший вред, буквально во всех направлениях, в том числе и в идеологической работе. Мы обманывали, развращали интеллигенцию… А об Иване Денисовиче сколько мы спорили, сколько говорили. Но он же поддерживал всю эту лагерную литературу! Нужно время для того, чтобы исправить все эти ошибки, которые были допущены за последние десять лет, предшествовавших октябрьскому пленуму.

Иначе говоря, Суслов сформулировал позицию: плохо все то, что делал Хрущев, а не Сталин. Кампания десталинизации — большая ошибка.

— У нас очень слабый учет, контроль над идеологическими участками, — продолжал Михаил Андреевич. — Вот до сих пор бродит этот шантажист Снегов. А сколько мы об этом уже говорили?

Алексей Владимирович Снегов в 1930-е годы был крупным партийным деятелем — работал в аппарате ЦК компартии Украины, заведовал орготделом Закавказского крайкома партии, был секретарем Иркутского горкома. Снегова арестовали в июле 1937 года, следствие затянулось, и худшее его миновало. Его дело передали в суд в момент ослабления репрессий. В январе 1939 года суд — невиданное дело! — признал его невиновным и освободил из-под стражи. Но через несколько дней его вновь арестовали по личному указанию наркома внутренних дел Берии. Он сидел до 1954 года.

Снегова помнил Хрущев по Мариупольскому окружкому партии. Когда Алексея Владимировича выпустили, Никита Сергеевич беседовал с ним и был потрясен его рассказом о том, как действовала машина репрессий. Снегов принял активное участие в реабилитации невинных жертв. Он продолжал заниматься этим и после ухода Хрущева, когда настроения правящей верхушки изменились. Никто не хотел вспоминать о сталинских преступлениях. Об этом следовало забыть. Те, кто забывать не желал, вызывали раздражение.

Брежнев откликнулся на слова Суслова о Снегове:

— Говорят, его принимают во всех отделах ЦК, в министерствах. Почему этому не положить конец?

Суслов высказался и о Твардовском:

— Мне непонятно, почему, например, Твардовский, если мы его освободим, уйдет сейчас героем? Что это за концепция? Если нельзя его освобождать, давайте туда назначим настоящего партийного товарища в качестве заместителя.

Александр Трифонович Твардовский, автор «Тёркина», был для всей страны любимым и подлинно народным поэтом. Для партийных чиновников — идеологическим врагом, от которого, к сожалению, нельзя сразу избавиться.

Столь же жестко выступил Юрий Владимирович Андропов, который, заметим, еще не был председателем КГБ, а в роли секретаря ЦК занимался сотрудничеством с социалистическими странами. Это свидетельствует о том, что не работа в Комитете госбезопасности сделала из него ретрограда, а таковы были его взгляды, хотя кому-то он казался большим либералом.