Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах

В конце концов «товарники» одолели «планомерников», и, как считает тот же В. Н. Лисовицкий, своеобразным символом их «идейной победы» стала очередная статья Е. Г. Либермана «Еще раз о плане, прибыли, премии», которая была опубликована в «Правде» 20 сентября 1964 года. Хотя и позднее, уже в условиях реализации косыгинской реформы, дискуссия между «товарниками» и их оппонентами будет продолжена. Достаточно сказать, что только в одном 1966 году будут опубликованы десятки работ, в том числе книги и брошюры З. В. Атласа, В. С. Немчинова, С. П. Первушина, Л. А. Леонтьева, И. С. Малышева, Б. С. Николаева, Н. Я. Петракова, С. И. Лушина, Л. А. Ваага, В. М. Костенникова, В. В. Кистанова, Е. А. Чертока, Е. А. Целыковской и С. И. Шкурко[204].

Между тем, пока шла бурная дискуссия и обсуждались различные проекты реформ, состоялся октябрьский Пленум ЦК, приведший на вершины власти новое коллективное руководство страны. А. Н. Косыгин, находившийся тогда «над схваткой», не только внимательно следил за ходом самой дискуссии, но и изучал реформаторский опыт других стран. Как уверяют ряд специалистов по истории экономических теорий (Ю. Я. Ольсевич, Р. А. Белоусов, Г. В. Будкевич[205]), посещение с рабочим визитом Великобритании летом 1963 года, а также детальное изучение рыночных реформ в Югославии, где в рамках «само-управленческого социализма» было установлено дуалистичное планирование — общественное (народнохозяйственное) и производственное, окончательно убедили главу советского правительства в необходимости реформирования всей «сталинской» модели экономики. Однако, как уверяет многолетний косыгинский помощник Юрий Васильевич Фирсов[206], отдавая себе отчет в том, что либермановская концепция «сырая», он принял решение «дорабатывать» ее на ходу.

Вместе с тем, как вспоминали тот же Ю. В. Фирсов и один из ближайших косыгинских соратников Николай Константинович Байбаков, который почти все годы его премьерства занимал ключевые посты его заместителя и председателя Госплана СССР, практики-управленцы, которым теперь предстояло пройти между «Сциллой (рынком) и Харибдой (директивным планированием)», не надеялись на помощь теоретиков, поскольку «в то время наша экономическая наука ничего, кроме общих рассуждений о необходимости реорганизации управления народным хозяйством, не предлагала», а сам А. Н. Косыгин имел одну «слабость» — «он отдавал предпочтение профессионалам, занимавшим государственные должности, резонно считая, что такие подходят к делу более ответственно, чем представители «чистой» науки». Более того, видимо, сам того не сознавая, «он «оградил себя от участия» в схоластическом диспуте о «превращенной» категории стоимости и других абстракциях политэкономии социализма»[207].