Бриг «Меркурий»

- Как и вы, - вскользь прокомментировал незнакомец.

Она метнула на него недоумевающий взгляд, но гость, казалось, снова погрузился в созерцание картины.

Александра продолжила:

- Это автопортрет.

- А справа от неё в терновом венце?…

- Модильяни. Она его очень любила.

- У них что, был роман? - Незнакомец чуть было не зевнул.

- Нет, романа у них не было. - Александра начала раздражаться. - Васильева была лесбиянкой. Она вообще мужчин не воспринимала, но она любила и ценила талантливых художников, какого бы полу они ни были.

Почему-то ей показалось, что он сейчас опять вставит своё дурацкое «как и вы». Но посетитель молчал.

Чуть успокоившись, она продолжила:

- Она по натуре была великим экспериментатором. Работала с деревом, пластмассой, металлом. Делала вещи из керамики, шила кукол, то есть творила свой мир из всего, что было под рукой.

Гость, казалось, внимательно слушал. Александра приободрилась:

- Васильева происходила из богатой дворянской семьи и, как люди, воспитанные в роскоши, очень легко расставалась с деньгами. Всю жизнь. Пока была обеспечена, кормила всю богемную братию, держала благотворительную столовую во время Первой мировой войны. В революцию семья, естественно, потеряла все. Но нищету свою художница переносила с достоинством, подрабатывала как могла, причем искусству не изменяла - иногда доходило до того, что совсем есть нечего было, и тогда она выходила на улицу, раскладывала свои иконки на тротуаре, сама садилась подле них и продавала прохожим за копейки. У меня на аукционе будет одна её икона. Хотите, покажу?

- Хочу.

Александра поставила картину на прежнее место и подала ему небольшую работу в простой деревянной раме.

- Не похоже на икону, - проронил посетитель.

Она вслед за ним посмотрела на простой женский лик с двумя голубками, словно рожками, над головой.

- Что это за материал? - тем временем поинтересовался он.

- Фольга, наклеенная на картон.

- Так почему вы называете это иконкой?

Она пожала плечами. Объяснять не хотелось.

- И всё-таки? - настаивал незнакомец.

- Понимаете, от этой работы исходит особая энергия. Энергия любви. Как от иконы.

- От многих работ исходит энергия, - возразил посетитель. - Совсем не обязательно при этом называть любую художественную фантазию конкретным христианским термином.

Она пожала плечами:

- Буддисты создают свои святые символы из песка, строго по канонам, и в процессе создания образ навсегда впечатывается им в душу. Затем песочную мандалу сметают в чашу особым образом, но в душе она запечатлевается и живет. - Она подняла на него глаза. - Так что мне кажется, что ни материал, ни техника не важны.

- И что же, по-вашему, важно? - На лице посетителя появилась заинтересованность.

Неожиданно она увидела бегущего к ней Джонатана; вид у него был испуганно-радостный.

- Александра, я все починил, - запыхавшись, затараторил он, не дожидаясь её вопроса.

- Молодец, - устало проговорила она. - А теперь идите домой.

Тут только Джонатан заметил незнакомца, выдав глубокий удивленный вздох.

- Пожалуй, и мне пора, - заметил загадочный посетитель, - спасибо за экскурсию.

Он отдал Александре икону, развернулся и уверенно пошел к выходу, словно бы и не уменьшаясь при этом в размере. Наконец он свернул за панель и окончательно скрылся из виду.

Александра потерла глаза. Спать хотелось невыносимо.

Но беспокойство, не покидавшее её с того момента, как она увидела «Меркурий» в вайтовском каталоге, внезапно усилилось. Неужели правда, неужели в гостиной княгини Оболенской действительно висел настоящий «Бриг «Меркурий», не копия, как убеждал её Макс, и она разминулась с картиной всего на несколько дней? Неужели Оболенская в конце концов отдала его на продажу «Вайту»? Оставалось только запастись терпением - тем более что ждать придется совсем недолго. До завтра.

ГЛАВА 9

Прием у «Вайта»

Взглянув в окно, Александра поежилась. Настоящий ураган.

Джонатан громко вздохнул и осторожно завозился, как большой верный пес. Выставку они закрыли ровно в восемнадцать часов, и в большом, все ещё парадно освещенном зале они оставались теперь вдвоем.

- Ну и погодка, - задумчиво произнес он. - Как говорится, все черти сегодня сбежали из ада.

Александра, сидя на подоконнике, поболтала ногой. При Джонатане она могла расслабиться.

- All hell broke loose, - повторила она за ним по-английски. - Слава богу, мне только сквер перебежать.

Но, несмотря на высказанный оптимизм, вставать и идти к «Вайту» на прием мучительно не хотелось. И дело тут было не только в погоде.

Джонатан выдохнул из легких что-то похожее на сомнение. Потом поднялся из-за стола у входа в зал, где он весь день занимал позицию глухой обороны, и привычно предложил:

- Чай принести?

Она кивнула и снова отвернулась к окну. Вот и наступил он, первый день выставки. Завершающий этап. Несмотря на всю суету и нервотрепку, открылись они ровно в назначенное время, в час дня. В этот же час, минута в минуту, подъехал Макс.

Он внимательно осмотрел с ней всю экспозицию, одобрил и отбыл в гостиницу отдохнуть и переодеться к приему у «Вайта».