Бригадир. Судьба «Артефакта»

– Ну, есть, пара трюфелей в кармане. Думал к чаю оставить. Это так надо?

– Жизненно. Если примет и употребит, пусти ему пулю в голову, не задумываясь. Оборотень это.

– А ты чего?

– А у меня тут дела.

Добравшись до пленника, Бригадир улыбнулся:

– Извините, Денис Петрович. Заминка вышла. Но в силу обстоятельств решил вот подстраховаться…

– Ничего, ничего. – Сенников потер запястья, на которых еще остались следы от веревок. Жадно присосался к бутылке с водой, которую ему протянул сталкер. – Я понимаю. В этом месте все сходят с ума. Когда начались первые исчезновения людей, я забил тревогу, позвонил в центр, полковник Грибов обещал помочь. Я ожидал, что тут будет армия, а тут только вы…

– Я слышу в вашем голосе разочарование. – Бригадир снова усмехнулся: – Но как же вы тут выжили, один?

– Я не открывал дверь, – пожал плечами ученый. – Выходил на обзорную площадку, видел все, но ничего не мог поделать. Канал связи здесь есть, но односторонний. Еда у меня была, тут целая кладовка с припасами. Часть оставили, когда перемещали НЗ в бункер. Питьевая вода из скважины, поступает исправно. Да и не один я был. С десяток нас укрылось, пока не стало совсем худо.

– И в чем же выражалось это «худо»?

– Да во всем.

– Чайку, может? Вон у вас и чайничек есть.

– Извольте.

– Сахара нет.

– А мне и не надо. Диабет. У меня и инсулин скоро закончился бы, так что если бы не вы, милейший, я бы все равно долго не смог протянуть.

Бригадир метнулся к оставленной в рюкзаке рации, прислонил наушник.

– Егор, это Бригадир…

– Что вы делаете? – Денис Петрович подошел и скромно встал позади сталкера, отхлебывая из фляги. – Со своими связываетесь?

– Нет, с бункером.

– Позвольте спросить, с кем?

– С Песчанниковым… он в беде.

– Не может быть. – Ученый кашлянул в кулак. – Егор мертв. Он и Анна остались со мной тут. Егор пришел смотреть проводку, Анна с дежурным занималась осмотром бойцов. Тогда же и началась заварушка. Откуда ни возьмись, нас атаковали, и пришлось укрыться. Дверь в бункер закрыть не успели или не захотели. Убедитесь, они все мертвы. Анна скончалась от кровопотери, Егору шальная пуля пробила голову. Они внизу, в морозильной камере. Я настоял тогда на этом, посчитав, что нельзя их так вот просто оставлять.

Бригадир некоторое время молчал, а потом мотнул головой:

– Не верю, покажите.

– Да, пожалуйста. – Сенников отставил в сторону пустую пластиковую бутылку и заспешил к неприметной стальной двери. Щелкнул выключатель, осветил морозильную камеру. Тут уже скудно, не как раньше, рядком составлены кое-какие продукты. Обособленно от них, на стеллаже, завернутые в черный полиэтилен, лежали два больших, в человеческий рост свертка. Пленки не хватило укрыть тела полностью, мороз закрыл инеем застывшие лица. Искаженные смертью, перекошенные, наполненные болью и страданиями, они были все еще узнаваемы. Да, этот профиль, подбородок, лоб. Это определенно Егор, только очень уставший, не тот, что дрался с Сенниковым за Анну и не тот, что напряженно сидит за пультом и стучит по клавишам. Песчанников точно мертв, и мертв давно. Чуть ниже на стеллаже Анна, на лице ее покой. Видимо, все еще работали медикаменты, но и они не уберегли. Щеки ввалились, очертились скулы.

– Тогда зачем все это?

– Не понял. – Сенников стоял позади и наблюдал за реакцией сталкера.

– Я же отключил контрольный рубильник, чтобы спасти вон ее… – Палец Бригадира указала на тело на нижней полке. – Чуть не погиб…

– Что вы сделали? – В голосе Дениса Петровича засквозила истерика. Он сорвался с места, и каблуки его застучали сначала по полу, а потом по лестнице, что шла вниз. Вернулся он через несколько минут, в глазах ученого стоял ужас. Бригадир так и не тронулся с места. Он смотрел на покрытые инеем лица трупов и пытался осознать, что же происходило последние несколько дней.

– Вы отключили запасной контур, идиот! – зашипел Сенников. На губах его выступила слюна, руки тряслись, безумие во взгляде прогрессировало, да такое, что сталкер осторожно шагнул в сторону, а рука бойца сама легла на цевье автомата. – Вы понимаете, что он отключает?

– Ну, двери, замок.