Бриганты

В это время прискакивает другой дозор и докладывает, что юго-западный отряд примерно в миле, скоро в долине появятся разведчики.

— Как только они выедут из леса, поезжай им навстречу, — говорю я Ламберу де Грэ и перечисляю те же наставления, что и саксонцу.

Вражеские отряды пока только догадываются, что находятся неподалеку друг от друга. На эту мысль их наводят мои арбалетчики, которые гарцуют вне зоны обстрела, но и не отступают. Значит, отступать некуда, потому что путь перекрыт с обеих сторон. Они позабыли, что сторон четыре и двигаться можно не только по наезженной дороге. Когда юго-западный отряд выстраивается для боя, я приказываю Анри де Халле трубить отступление. Две неполные сотни разворачивают коней и скачут к лесу. Там они поворачивают в сторону болота, едут по проложенному в лесу пути. Часть бойцов заметает следы и валит подрубленные деревья, чтобы затруднить движение противнику. Делают все быстро и без суеты. Добравшись до болота, мы поворачиваем налево и едем параллельно дороге на удаление километра два от нее. Я пытаюсь угадать, что сейчас делают оба английских отряда. Какое-то время они подождут, а потом вышлют разведку, чтобы убедиться, что в лесу нет засады. Может быть, они примут другой отряд за наш, может быть, нет. В любом случае у них уйдет уйма времени на то, чтобы выяснить, что впереди свои, а не враги. Не меньше времени потратят и на то, чтобы понять, куда делись мы.

Мы возвращаемся на дорогу километрах в трех позади северо-восточного отряда и натыкаемся на его обоз. Это десятка три телег, нагруженных провизией, запасным оружием, палатками, одеялами, котлами и прочим барахлом. У французов знатные воины возят с собой много всего, что улучшает жизнь в походе, а у англичан — вся армия. Обоз никто не охраняет. Видимо, были уверены, что враг не пройдет. Мы налетаем сходу, убиваем возничих — безоружных крестьян. Несколько человек успевают убежать в лес. Я приказываю не преследовать их. Все равно побегут не вперед, а назад, домой. Мы разворачиваем телеги и едем дальше, к ближней границе французских территорий. Движемся без остановок весь день и половину ночи, пока светит луна. Может быть, за нами и есть погоня, но сильно отстает. Рано утром возобновляем движение и к вечеру добираемся до цели.

41

В доме Карне де Бретона меня ждал теплый прием и письмо от Джакомо Градениго с сообщением о том, что выкуп за Джеффри Уорсли в количестве пяти тысяч флоринов был зачислен на мой счет. Надеюсь, мой внук распорядится деньгами с умом. Пишу ему такое пожелание и отправляю в Париж вместе с Мишелем де Велькуром и двадцатью арбалетчиками. Оруженосец должен доставить и второе письмо, адресованное Бертрану дю Геклену с отчетом о проделанной работе. Мы захватили неплохую добычу, но это не освобождает нас от желания получить плату за службу и наградные.

Через шесть дней в Шательро прибыли рыцари Эймери де Куртон и Бартоломью Баргерст-младший со свитами, привезли выкуп. По этому поводу мы устроили славную пирушку в доме Карне де Бретона. До следующей весны мы не враги, а к тому времени можем стать и союзниками. Старый вояка знает гасконца, когда-то воевал вместе с его дядей, бароном, главой старшей ветви.

— Я бы с тебя содрал не меньше тысячи монет! Тряхнул бы твоего дядюшку! — весело произнес Карне де Бретон.

— От моего дядюшки не дождешься помощи, пришлось занимать у ростовщика, — жалуется гасконский рыцарь.

— Мне надо было, чтобы они согласились заплатить выкуп, вернулись в Бержерак и сообщили о приближении армии Бертрана дю Геклена, — объясняю я малую сумму выкупа.

— И все поверили! — признается Эймери де Куртон. — Старый бретонский лис опять обвел нас вокруг пальца!

Я не признаюсь, что план принадлежал мне. Кому надо, те знают.

— Когда ждать Джона Гонта, герцога Ланкастерского с ответным визитом? — как бы между прочим интересуюсь я.

— Не раньше следующей весны, — признается гасконский рыцарь. — У него сейчас другие заботы. Он женился на Констанции, дочери Педро, короля Кастилии и Леона, проигравшего бастарду Энрике, чтобы иметь права на трон, а ее младшую сестру собирается выдать за своего младшего брата.

Энрике, нынешний король Кастилии и Леона, считался союзником Франции. Трон он завоевал с помощью Бертрана дю Геклена, которого потом щедро наградил. Зря Энрике Кастильский выпустил из страны дочерей своего предшественника. Они не простые девушки, а повод для гражданской войны. Как ни жестоко это звучит, но их смерть сберегла бы много жизней. Если уж Энрике так хотелось быть благородным по отношению к племянницам, мог бы постричь их в монашки. Избавил бы себя и своих подданных от многих проблем.