Брикстонская петля (СИ)

Её выбравшиеся из-под толстовки обнаженные ноги оказались поджарыми и стройными с острыми коленями и короткой арабской вязью татуировки на внутренней стороне правой стопы — там, где между пяткой и взбугрившейся под бледной кожей косточкой западала тень. Джон проследил за её ногами взглядом, пока Холмс прошла мимо него и свернула в кухню, а потом отхлебнул из одного из стаканов. Он совершенно ничего не знал о своей соседке, им не выпадало шанса толком познакомиться, и он не был уверен, что выпадет в ближайшее время — общение с Холмс выходило каким-то односторонним: она говорила, резко отчеканивая слова, прерывая его и каким-то невообразимым образом видя насквозь, а он лишь оторопело слушал и, выходило так, покорно слушался. Было в этой некоторой презрительности и не шаблонности Мэл что-то привлекательно дикое. Ватсон осклабился в стакан, сделал ещё один глоток и, подойдя к столу, отставил обе порции кофе между поднятыми вверх тормашками стульями. Из двери своей примыкающей к кухне спальни вышла Мелинда. В черных джинсах, с всё ещё натянутым на голову капюшоном и рукавами толстовки, выбивающимися из-под рукавов длинного пальто и почти прячущими её пальцы.

— Поехали? — спросила она и, не дожидаясь ответа, зашагала к лестнице.

Лондон и в самом деле оказался особенным. Джон вел «Триумф-Бонневиль» с отцовской меткой — выгоревшим кругляшом наклейки сбоку бензобака — просто посередине полосы и никто не норовил прижать его к тротуару или перегородить проезд на светофоре. Улицы были пустынными, на витринах магазинов и дверях офисов были опущены жалюзи, редкие прохожие на остановках кутались в воротники и шарфы, растирали руки и нетерпеливо переступали на краю тротуара, высматривая автобус. Низко повисло серое небо.

Холмс сидела сзади, отодвинувшись на самый край сидения и удерживаясь руками за его края, прикасаясь к Джону лишь изредка и случайно — по инерции толчка после переезда возвышенного перехода или неровности. Указывая дорогу, она коротко хлопала его по тому плечу, в какую сторону следовало повернуть. Её маршрут проходил мимо Букингемского дворца и музея Тейт Британия, по мосту Воксхолл через Темзу рядом с восславленным фильмами про Джеймса Бонда зданием Секретной службы, а затем свернул в жилые кварталы. Густо запаркованные улицы постепенно сужались, чем дольше они ехали — тем больше пешеходов на тротуарах торопились на работу, а у съезда на парковку большого магазина электротехники «Каррис» — над поднятым шлагбаумом висел его большой указатель — и вовсе обнаружилось небольшое столпотворение. Несколько десятков людей, многие из которых были одеты в форменные объемные куртки «Каррис», перегородили ведущую к большой кирпичной коробке магазина дорогу и с любопытством выглядывали поверх голов друг друга. Там, куда они пытались заглянуть, на парковке, виднелись ярко располосованные бока полицейских машин и взблескивали синие маячки. Вместо шлагбаума, поднятого тонкой мачтой в серое небо, проезд закрывала подрагивающая на ветру полицейская лента.

Холмс больно ткнула Джона под ребра, показывая, что именно туда и нужно было свернуть. Он замедлился, но не остановился — он не разделял желания своей соседки примкнуть к зевакам и находил своим преимуществом то, что именно он вёл мотоцикл, а так, имел власть наглядно продемонстрировать, как это объективно неприятно, когда кому-то постороннему весьма эгоцентрично плевать на чужое мнение. Мэл снова кольнула его пальцем. Ватсон злорадно ухмыльнулся в забрало шлема и поддал скорости, а Холмс неожиданно против инерции прижалась к его спине. Он удивленно покосился на неё через плечо, и в то же мгновенье «Триумф» резко дернулся и вильнул задом. Джон рефлекторно ухватился за рычаги тормоза и на переднем обнаружил пальцы Мелинды, она потянулась к рулю под его рукой и почти до упора зажала рукоятку — переднее колесо резко закусило и мотоцикл пошел устрашающим, кренящимся юзом. Ватсон с полминуты боролся с ним, чтобы выровнять и остановиться. За «Бонневилем» по асфальту протянулась различимая извилистая черная полоса стертой резины. Джон прорычал ругательство, опуская ножку и опирая на неё мотоцикл. Триста фунтов в месяц этого не стоили. Он ожидал от утренней прогулки по Лондону чего угодно, но только не этого. Мелинду стоило образумить, раз уж она выпала ему в сожительницы — как минимум на те два месяца, за которые он наперед заплатил. Когда Ватсон заглушил двигатель, выдернул ключи, поднял стекло шлема и обернулся, Холмс уже соскочила с сидения и стояла на краю тротуара.

— Какого черта Вы делаете?! — вкладывая всё раздражение в голос, так несподручно приглушаемый шлемом, возмутился он.

В ответ Мелинда лишь сверкнула холодными серыми глазами, коротко сказала:

— Идём, — крутнулась на пятках и порывисто зашагала к повороту на парковку «Каррис».