Бриллиант для любимой

— Ты права, — кивнула королева. — Мой сын уехал еще полчаса назад. Если я его знаю — а я его знаю! — он не может дождаться, когда бросит первый взгляд на свою невесту.

Невесту, которую он выбирал так долго и тщательно.

Потребовалась целая армия людей, чтобы помочь Алекс спуститься по дворцовой лестнице к лимузину, где ее ждал дядя Юрий. На северной дорожке выстроилась целая шеренга лимузинов, которые должны были отвезти всех к древнему собору, расположенному в верхней части города.

— Как ты великолепно выглядишь, Александра! Я горд быть твоим двоюродным дедом.

— Спасибо, дядя Юрий. Вы не представляете, что значит для меня присутствие здесь моей семьи.

— Лукка счастливый человек, но он уже это знает.

Алекс улыбнулась, но не ответила.

— Ты в порядке?

— Да.

— Тогда почему у меня такое чувство, будто что-то не так? Можешь мне сказать.

— Я немного нервничаю.

— Сегодня ты станешь женой Лукки. Его королевой. Ты и выглядишь королевой. Когда мы подъедем к собору, веди себя, как королева. Держи голову высоко, чтобы сегодня все, ложась спать, твердо знали, что их новый король в самых лучших руках.

Город, украшенный королевскими флагами, был забит людьми, вытянувшими шеи, чтобы посмотреть на лимузины, поднимающиеся по извилистым улицам. Похоже, весь мир съехался на коронацию.

Как только Алекс помогли выйти из лимузина, кто-то протянул ей букет белых роз. Дед опустил фату на лицо невесты. Затем он протянул ей руку, и они начали подниматься по лестнице. Дюжина фотографов запечатлевала их восхождение. До нее доносились звуки органа. Люди кричали: «Александра!»

Пока они не вошли в собор, Алекс любезно поворачивала голову, улыбаясь толпе. Они двигались по длинному нефу, вдоль которого стояли сотни красиво одетых гостей. Архиепископ занял свое место на кафедре. Справа от него стоял Лукка, прямой, как копье, и неотразимый в коронационном костюме и короне. От плеча до пояса его костюм пересекала голубая лента.

Он подошел к Алекс, принял ее руку у Юрия и посадил рядом с собой. Рядом с ним сидели его мать и отец в полном церемониальном облачении. Ее дед сел возле Реджины.

Все время, пока архиепископ произносил положенные слова, Лукка крепко держал ее правую руку. Когда все кончилось, Лукка вынужден был отойти от нее и сесть в кресло, предназначенное для правителей.

Архиепископ, не теряя времени, провел ритуал. Сначала голубая лента была заменена на красную, затем вместо прежней короны на голову Лукке надели корону большего размера, провозгласив его королем. Он произнес по-итальянски коронационную речь, из которой Алекс понимала лишь отрывки. Какую бы боль он ни причинил Алекс, на нее нахлынуло чувство такой невероятной гордости и любви к нему, что она боялась не совладать с собой. Корону сняли, и это послужило Реджине знаком взять розы, чтобы Алекс могла встать возле Лукки. В этот момент архиепископ начал церемонию бракосочетания. Лукка произносил свои слова по-итальянски. Помощник Руди научил Алекс, так что она знала, когда ей надо произносить свои слова по-английски. Несмотря на то что Лукка ее не любит, клятва, которую она произносила, шла прямо из ее сердца:

— Я, Александра Карлайл-Григори, обещаю перед церковью и Небесами отдавать любовь, верность и преданность моему повелителю и мужу. Его Королевскому Величеству Лукке-Умберто Скьяпарелли Витторио V, королю Кастельмаре, да поможет мне Бог.

Лукка повернулся к Алекс и обеими руками поднял фату. Ее глаза находились на одном уровне с его неотразимыми губами. Он наклонился ниже. Когда кружево скрыло их лица от посторонних взглядов, он прошептал:

— А иначе зачем бы я похитил тебя из «Савоя», если бы не влюбился полностью и бесповоротно?

Потрясенная Алекс чуть не упала в обморок.

— Но если бы я сказал тебе правду, ты бы не поверила. Я бессовестно использовал Софию, чтобы заставить тебя пожалеть меня. Я бы сказал и сделал все что угодно, чтобы ты была моей, так что будь ко мне снисходительна, amore mio [34].

Последующий затем поцелуй был поцелуем мужа, горячим от желания. Алекс покачнулась, и ей пришлось ухватиться за руки, по-прежнему держащие ее фату. Сквозь волны экстаза, охватившие ее тело, она услышала, как архиепископ негромко покашлял.

— Лукка, — тихо произнесла она.

— Ты мое сердце! Скажи мне то, что я должен услышать, или, клянусь, моя жизнь ничего не стоит! — взмолился он.

— Ты знаешь, что я люблю тебя. А теперь, пожалуйста…

— Твое слово для меня закон, bellissima.

Он закрепил фату за тиарой. Алекс знала, что у нее пунцовое лицо, но, когда Лукка взял ее за руку, она вспомнила совет дяди и старалась высоко держать голову. Заиграл орган, и все встали.

Они прошли к выходу по нефу. За воротами собора толпа приветствовала их радостными криками.

— Viva il re! Viva Alexandra! [35]

Звон церковных колоколов раздавался по всему городу. Но еще громче гремели фанфары, зазвучавшие в ней, когда Лукка, к восторгу публики, снова поцеловал ее.

Они вместе спустились к экипажу, запряженному лошадьми. Когда Лукка помог Алекс сесть в него, их взгляды встретились.