Бриллиант из крокодиловых слез

— Не гоните пургу, уважаемый коллега, — остановил его Кряквин. — В натуре, я отвечаю за базар. Не так давно я попал в конкретное мочилово, и если бы эти, как вы выражаетесь, мартышки не умели шурупить мозгами, я бы сейчас реально давил лопату!

— Что бы вы делали, уважаемый коллега? — удивленно заморгал Лисицын-Занзибарский.

— Зажмурился бы я конкретно! В ящик сыграл! Понятно? Так что не надо тереть баланду! Все в натуре!

— Вы меня, конечно, извините, уважаемый коллега, — не сдавался Лисицын-Занзибарский. — Но позвольте привести совершенно неопровержимый аргумент. У меня дома живет занзибарская мартышка Манюня, я привез ее из одной экспедиции…

— Вы с ней что, однофамильцы? — поинтересовался Валентин Петрович.

— Нет, — раздраженно ответил Занзибарский. — И попрошу вас дослушать меня! Так вот, я ежедневно наблюдаю за ней и ответственно заявляю: в ее действиях даже в малой степени не проявляются признаки разумного поведения.

— Это еще ничего не доказывает, коллега, — вступил в дискуссию Необчихайло. — Я знаю многих представителей человеческого рода, некоторые из них даже имеют ученые степени, так вот, в их поведении тоже нет ничего разумного.

Неожиданно из кармана Лисицына-Занзибарского донеслась бессмертная мелодия «По улице ходила большая крокодила».

— Прошу прощения, коллеги! Я только отвечу на звонок, и мы продолжим дискуссию! — Профессор достал из кармана телефон и поднес его к уху.

Тут же на его лице появилось выражение крайнего неудовольствия.

— Сколько раз я говорил тебе, Манюня, чтобы не звонила мне на работу! Ты отвлекаешь меня от серьезной научной дискуссии! Лучше поставь разогревать обед, я скоро приеду! — Вы видите, коллеги. — Он убрал телефон в карман. — Как я и говорил: никаких признаков разумного поведения!