Бриллиантовая рука

Мужчины тоже являли собой довольно любопытное зрелище. У многих на головах красовались не то поло­тенца, не то большие белые платки, поверх которых были намотаны какие-то черные тюрбаны из плотной ткани. Почти все были одеты в белоснежные холщовые рубахи, доходившие до самой земли, а сверху — в разноцветные балахоны, чем-то напоминавшие сарафаны.

Здесь и там прямо на земле в пыли копошились чума­зые ребятишки, безразлично поглядывая на странную тол­пу из мужчин и женщин разного возраста, которую

воз­главляла суетливая блондинка.

Голова у Семен Семеныча снова пошла кругом. Зави­дев, что его подзывает к себе пальцем торговец бананами, он бросился наутек, едва не сбив с ног статного и неверо­ятно строгого полицейского. Семен Семеныч в знак изви­нения слегка приподнял кепку, но полицейский лишь мель­ком одарил его безразличным взглядом.

Наконец, они добрались до конца рынка. Здесь было не так многолюдно и можно было спрятаться от солнца в тени большого разлапистого дерева.

Здесь же, неподалеку, скрестив по-турецки ноги, на самом краю тротуара сидел худощавый молодой турок с печальными черными глазами и, бесконечно кивая взад-вперед закутанной в полосатую чалму головой, негромко напевал что-то свое, турецкое, аккомпанируя себе на музы­кальном инструменте, до боли похожем на балалайку.

— Так, все в сборе? — громко поинтересовалась руко­водительница группы.— Никто не отстал? Будем пересчи­тывать?

— Все, все здесь,— дружно загудели туристы, изну­ренные жарой и жаждой.

— Сейчас нам предстоит интересная и увлекательная экскурсия по старому городу, товарищи. Просьба не заго­варивать с прохожими и не просить у жителей воды. Здесь может быть очень много бактерий, так что в целях соблю­дения санитарии...

— Так что, умирать от жажды, что ли? — спросил кто-то из самых бойких.

— Потерпите. Скоро мы что-нибудь придумаем,— от­ветила блондинка, вероятно, сама не очень четко представ­ляя, что здесь можно придумать.

— А кто нас поведет? — раздался очередной вопрос. Руководительница посмотрела на часы:

— Через пять минут подъедет товарищ Коклюшев, профессор, живущий здесь уже несколько лет и занимаю­щийся изучением Востока. Нам его рекомендовали в по­сольстве как прекрасного специалиста. Думаю, вам будет интересно. А вот, кажется, и он!

У тротуара притормозил старенький фольксваген, и из него с трудом выбрался тучный седовласый мужчина. Не­смотря на возраст, он держался довольно бодро. Его, каза­лось, нисколько не тревожила жара, так как одет он был в строгий темно-синий драповый костюм,

— Константин Евгеньевич, добрый день,— протянула ему руку руководительница.— Рада вас видеть снова.

— Здравствуйте, здравствуйте, с прибытием,— отвечал профессор.— Ну, как добрались? Штормов не было?

— Помилуйте, какие штормы?! В это время года...

— Да я не о морских штормах, уважаемая Людмила Петровна. Вы же помните, сколько неприятностей вам в прошлый раз эти двое...

— Ах, вот вы о чем! Нет-нет, сейчас в нашей группе только надежные проверенные люди.

Они, наконец, повернулись к остальным, и Людмила Петровна торжественно представила им профессора.

Толпа двинулась дальше. Спустя минут двадцать, когда с проезжей части улицы куда-то исчезли машины, а с тро­туаров — прохожие, профессор сказал:

— Итак, господа, мы с вами находимся в так называе­мом старом городе. Во времена царствования императора Шимуншина шаха третьего здесь, на этих холмах был расположен великолепнейший ансамбль, включающий в себя дворец, мечеть с двумя минаретами...

Опираясь правой рукой на высокую трость, профессор левой указывал куда-то вверх, туда, где возвышались некогда дворец и мечеть с двумя минаретами. Он был

настолько увлечен собственным красноречием, что не за­метил, как внимание его аудитории привлек совершенно иной объект, не имеющий ничего общего с тем, о чем он рассказывал. Зато это моментально узрела всевидящая Людмила Петровна. Она забежала вперед и стала бросать испепеляющие взгляды на своих подопечных. Гнев в ее глазах постепенно перешел в мольбу, но все было беспо­лезно, никто не реагировал.

Еще бы! Не каждый советский человек мог бы похва­статься, что ему посчастливилось увидеть так близко на­стоящую живую проститутку! Она стояла возле приотво­ренной замызганной двери, прислонившись к каменной стене и вызывающе подперев пышное бедро ладонью с длинными ярко накрашенными ногтями. Слегка насмешли­вая, но зазывающая улыбка, которую можно было бы назвать профессиональной, едва заметно озаряла ее густо загримированное лицо, увенчанное рыжей копной высоко взбитых волос. Юбка едва прикрывала мясистые бедра, которыми она подпирала стену, ноги были обуты в санда­лии кровавого цвета, и тонкие полоски их шнуровок дохо­дили до аппетитных коленок.

В толпе зашушукались. Но останавливаться было нель­зя, и туристы, проходя мимо, едва не посворачивали шеи, стараясь тщательнее разглядеть это чудо природы.