Бриллиантовая рука

— Ваши аплодисменты я отношу не на свой личный счет, а на счет всего нашего замечательного коллектива, который меня вырастил и воспитал, — скромно и проникновенно говорит виновник торжества. — Я уверен, что каждый из вас, когда найдет клад, поступит точно так же, как и я, потому что самый ценный наш клад — это наши люди…

Перекрывая вновь вспыхнувшие аплодисменты, кто-то из участников банкета громко спрашивает:

— А премию куда девать будете?

— На полагающуюся мне по закону премию я, по совету друзей, решил приобрести автомашину «москвич»… Новая модель…

Вспыхивают аплодисменты.

…Граф оценивающим взглядом определяет степень опьянения своего клиента, говорит ему: «Сеня, я сейчас…» — и выходит на улицу.

Маршевым шагом он идет по асфальтовой дорожке, строго на север. Проходя мимо куста шиповника, он подает сигнал свистом. Куст отвечает.

— Клиент дозревает… Будь готов… — бросает на ходу Граф, продолжая свой марш по асфальтовой дорожке.

А в зале к столику Семена Семеновича подходит Незнакомец:

— Не узнаешь?

— Нет, — отвечает Семен Семенович, даже не взглянув на собеседника.

— Не возражаешь? — указывает Незнакомец на стул Графа.

— Не возражаю…

Тот садится, и Семен Семенович понимает, что операция вступает в решающую фазу: нехитрым способом Незнакомец познакомился с ним и сейчас будет спаивать. А вызванной через таксомоторный парк подмоги что-то не видно.

— Значит, не узнаешь? — интригует Незнакомец. — Может, выпьем?

— Выпьем! — с обреченной готовностью отвечает Семен Семенович, все еще не решаясь взглянуть в лицо противника.

Они выпивают.

— Я тебя тоже не сразу узнал, — говорит Незнакомец. — Усы-то зачем сбрил?

Поскольку Семен Семенович никогда не носил усов, этот странный вопрос заставляет его поднять глаза и наконец посмотреть на своего собеседника.

А тот с доброй улыбкой смотрит на него, и жесткое лицо Незнакомца неожиданно становится обаятельным.

— Простите, что вы сказали?

— Я говорю, усы-то зачем сбрил, дурик?

— У кого? — растерянно спрашивает Семен Семенович, сбитый с толку этим непредвиденным ходом противника.

Теперь несколько озадачен Незнакомец.

Он готов уже уточнить свой вопрос, но в это время к столику той же марширующей походкой возвращается Граф.

— Простите! С кем имею честь? — сухо и официально обращается он к Незнакомцу.

— Извините… Ладыженский, Евгений Николаевич, — представляется Незнакомец. — Школьный друг вот этого дурика… — добродушно кивает он в сторону Семена Семеновича. — Вы не знаете, почему Володька сбрил усы?

— Не знаю, не знаю, — деловито говорит Граф. — Сеня, по-быстрому объясни товарищу, почему Володька сбрил усы. У нас очень мало времени…

— Сеня?! — вдруг отрезвев, переспрашивает Незнакомец.

…Механик в кустах шиповника нервно поглядывает на часы.

…За столиком Графа недоразумение уже выяснилось. Смущенный Незнакомец, очевидно, не в первый раз оправдывается:

— Вы уж извините меня… Обознался… Честное слово, усы вам — вылитый Володька Трынкин.

Семен Семенович испытывает двойственное чувство: с одной стороны, он рад, что этот страшный на вид, а в действительности симпатичный, обаятельный человек оказался не контрабандистом; с другой стороны, он огорчен, что операция так и не состоялась.

Граф вытаскивает часы.

— О-о-о, пора прощаться… Товарищ, когда у вас самолет?

И он раскачивает на длинной цепочке свой знаменитый карманный хронометр. Совсем опьяневший Семен Семенович пытается поймать часы, словно муху на лету.

— Сеня, не хулигань! — строго, но нетвердо выговаривая отдельные буквы, говорит Граф.

— Пора! — прощается Незнакомец. — Будете у нас на Камчатке… Милости просим…

Незнакомец уходит.

«Это хорошо, что он не контрабандист, — подводит итог заплетающийся внутренний голос Семена Семеновича. — Симпатичный мужик… А зачем же я напился?»

— Сеня, ты уже дошел До кондиции? — озабоченно спрашивает Граф, стараясь попасть вилкой в ускользающую маслину.

— До какой?

— До нужной…

— Нет! — отвечает Семен Семенович после минутного напряженного раздумья.

— Тогда еще по рюмочке, — решает Граф и нетвердой рукой разливает оставшуюся водку.

— А я больше пить не буду…

— Должен, Сеня…

— А я не буду…

— Ты меня уважаешь?

— Уважаю… А пить не буду.

Этот категорический отказ ставит Графа в тупик.

— Тогда я тебя укушу! — вдруг заявляет он.

— Кусай! — спокойно соглашается Семен Семенович и даже подставляет гипсовую руку. — А я пить не буду…

— А под дичь будешь?

— Под дичь буду! — неожиданно легко сдается Семен Семенович.

— Федя, быстро дичь! — командует Граф.

На специальном столике на колесиках сам метрдотель подкатывает к приятелям аппетитное блюдо. Друзья тупо смотрят, как ловкие руки метра специальными ножницами разделывают фазана.

— Это дичь? — спрашивает Семен Семенович.

— Это дичь? — уточняет Граф у метра. Тот кивает. — Дичь! — переводит Граф этот кивок.

— Под дичь водку не пьют! — решительно отставляет свою рюмку Семен Семенович. Помнишь, в Марселе…

— Правильно! Помню… Иван Васильевич бутылочку шампанского — и все!

— По-моему, вам уже пора освежиться, многозначительно говорит метрдотель.

— Сеня, слышишь?.. Пора уже освежиться… Пошли…