Бриллиантовая Венера (СИ)

— Вы хотите найти бриллиантовую статую Венеры, не так ли? — ветер сорвал с ее головы золотой капюшон и рыжие локоны выбились из-под защиты. Она сидела, гордая, беззащитная, брошенная и униженная, она билась из последних сил, защищая свою страну, свой народ и своих детей. Два ярких аквамарина блестели накатывающимися слезами, невероятная боль сквозила через ее одежду наружу.

— Возможно, — сказал Демид.

— Она у меня, я отдам вам ее, если вы немедленно покинете мою страну. Я прошу прощения за своего мужа, если такой инцидент имел места быть, надеюсь, этот дар сможет стать сатисфакцией для вас.

— Я могу взять ее и без твоего разрешения, леди, — засмеялся здоровяк с голубыми глазами.

— Это не так, — сказала она с вызовом, — я по праву являюсь ее хранительницей, как служительница Храма Селены, кроме меня никто не знает, где она, и, поверьте мне, я ни за что не скажу вам, где она, если хоть один волос упадет с головы моих людей.

От нее ударило жаром, вокруг загорался невидимый пожар. Демид смотрел в ее сердце, не отрываясь, за что Славий был готов разорвать его на месте.

— У меня есть предложение, — неожиданно сказал Демид. Удар, она знала, что сейчас будет удар.

— Мы немедленно покинем эту страну, если ты поедешь со мной.

Славий спрыгнул с коня и бросился к Демиду. Словно молния, Демид уже стоял на ногах с мечом в руке. Они оба были искусными воинами, но Ари не могла допустить, чтобы Славий пострадал.

— Остановитесь! — крикнула она сквозь слезы. — Славий, я приказываю, вернись в город! Она стояла на земле, плащ золотом укрывал ее продрогшее и истощившееся тело. Глаза уставшие, она держалась из последних сил.

Мужчины замерли, но все еще были готовы к атаке в любой момент. Славий не имел права не подчиниться. Она была его сувереном. Его глаза выражали ужас.

— Арайя, нет, прошу, не делай этого, клянусь, я убью его.

Она смотрела на землю, ей хотелось упасть и целовать ее. Перед глазами пролетали дни ее жизни, ее детство, ее любимый отец, Кайми, ее дети. Она сжала руки в кулаки, давя ногтями на кожу, чтобы физическая боль могла притупить душевную муку. Ее сердце дрожало, она знала ответ, но все же спросила.

— А как же мой муж и мои дети?

Ей показалось, что ему было трудно ответить.

— Ты поедешь одна, — отрезал он, — у тебя больше нет мужа, он отказался от тебя своим предательством, а дети принадлежат ему, они его наследники.

Капля крови упала на землю с ее руки. Вторая, третья. И снова это видение. Снова это дежавю. Словно во сне она повернула голову и увидела своего сынишку, стоящего на башне. Одетый в белую тунику, обрамленную золотом, его рыжие волосы сбивались ветром вправо, его бирюзовые глаза, распахнутые от ужаса, он смотрел на нее, словно она убивала его чем-то. И ее дочь, в розовом сарафанчике, малышка с длинными русыми волосами и цветами, вплетенными в локоны, своими зелеными нежными глазами кричала ей что-то.

Арайя пошатнулась. Кровь с ладоней струилась на землю. Она последний раз взглянула на детей, стараясь запомнить их прекрасные лица. Затем посмотрела на Славия. Его взгляд был мертвенно бледным.

— Помни свое обещание, — сказала она.

Она повернулась к Демиду.

— Я поеду с тобой, — ей казалось, что она больше никогда ничего не сможет сказать. Ее дух был сломлен. Она онемела.

Секунда, и он стоял рядом с ней. Незаметно он разжал ее ладони и сунул в них какую-то ткань, затем взял на руки, усадил на своего коня, вскочил верхом и повернул назад.

— Мама, — она услышала детские крики со стены, слезы хлынули из глаз, это было уже слишком, сознание было перегружено и не могло больше выносить эту боль. Она упала в обморок.

Демид и его спутник медленно двигались в сторону своей армии.

— Почему ты не взял эту бесценную бриллиантовую богиню? — спросил здоровяк.

— Совсем наоборот, — улыбнулся Демид, — я держу ее на руках.

Часть 3. Закат. Глава 1. Восток

Арайя открыла глаза. Какое-то странное чувство уюта охватило все ее существо. Она ехала на лошади, чьи-то сильные руки удерживали ее сзади, она лежала на его горячем теле, к вечеру становилось прохладнее, но жар, исходящий от ее нового господина не давал ей замерзнуть. Гроза миновала, тучи разошлись и впереди мягкими теплыми красками ложился закат. Солнце убаюкивало уставший день красно-оранжевыми тонами. Оно гладило кожу лица девушки, умывая уже высохшие слезы. Дети… и ее сердце снова заныло, с невероятной болью раздирая грудную клетку. Она застонала и попыталась пошевелить затекшими ногами. Ее руки были перебинтованы и сильно саднили, но ее это не беспокоило.

— Проснулась? — Демид оставался все таким же невозмутимым. — Через полчаса мы остановимся на ночлег, ты ничего не ела, нужно будет перекусить и выспаться, завтра нас ждет целый день дороги.

Она почти не слышала ничего из того, что он сказал. Какая-та странная пелена окутывала ее разум, она не могла думать, боль смешивалась с мыслями о доме, о родных людях, создавая мешанину невыносимых чувств, расстреливающих трезвость ее мышления.