Бриллиантовая Венера (СИ)

Последняя фраза эхом отзывалась в голове, унося девушку в какую-то воронку. Она летела с огромной скоростью, боясь разбиться, но препятствий не возникало. Рывок, и девушка открыла глаза, осознавая, что уже утро и комната вся залита чудесным солнечным светом. Пение волшебных утренних птиц наполнило сердце невообразимой радостью. Щель в сердце еще саднила, но она уже лечилась вновь проснувшейся надеждой, подаренной ее новым господином. Демид. При мысли о нем девушка учащенно задышала. Почему это было так, она не могла себе объяснить. Ее вера в мужчин была утеряна, доверие вещь невообразимо хрупкая, разбитая однажды она уже не способна приобрести первоначальную форму. Однако в Демиде было что-то такое, что заставляло Арайю проникаться его доблестью, честью и покровительством. Да, он был словно ее давно ушедший отец, который был далеко, но достаточно близко, чтобы опекать ее, заботиться о ней и любить ее. Сейчас Ари чувствовала, что снова хотела жить. Она вцепилась в мысль о том, что однажды она увидит своих детей, что наступят другие времена, что жизнь не статична, и все может непринужденно измениться к лучшему, так же легко, как и разбило ее существование на щепки замученного сердца. В этом новом месте к ней хорошо относились, и Демид оказался вовсе не таки ужасным, как его описывали. Возможно, ей нужно на время попробовать отключиться от прежнего жалкого существования и попробовать на вкус то новое, что принесла ей жизнь. И она была готова. Теперь она решила дать себе шанс выйти из состояния постоянного страдания. Она должна жить, ведь у нее растут дети, которые однажды потребуют свою мать. И она в это верила!

Арайя неожиданно почувствовала чарующий розовый аромат, доносящийся, видимо, из ванной комнаты. Девушка буквально вспорхнула и влетела за ванную ширму. Бассейн был наполнен теплой водой с лепестками роз, на вешалке висело восхитительное розовое шифоновое платье. Ари улыбнулась, впервые за долгое время, она ощущала себя так, словно вновь родилась в сознательном возрасте и могла по-настоящему осознать радость и ценность бытия.

Приняв омовение и одевшись в чудесный шифон, Ари подошла к огромному зеркалу в своей комнате. Ей захотелось одеть одно из чудеснейших украшений, подаренных ей правителем Рафорса. Она достала нитку розового жемчуга и розовые перламутровые серьги и примерила. Нежный цвет оживлял ее бывшую грусть, ее красота вновь засияла свежестью и женственностью лунной энергии камней. Довольная собой Арайя вышла из своей комнаты и спустилась на второй этаж. Роскошь дворца радовала глаз. Приятные ароматы доносились со всех сторон. Женское любопытство толкнуло девушку пройти вглубь широкого коридора. Она наткнулась на массивную деревянную дверь, украшенную какими-то таинственными символами, и заглянула внутрь. Ее сердце замерло от восторга.

Огромная зала объединяла два этажа сразу. Книжные полки библиотеки пестрили от пола до потолка, поддерживаемые массивными колонами и оборудованные передвижными лестницами для свободного доступа к книгам. В центре залы широкая деревянная лестница вела двумя полукругами на второй этаж читальной комнаты, где стояли различные макеты, редкие предметы искусства, на мольбертах красовались восхитительные картины, подсвеченные висящими факелами. Давно ничего не приводило ее в такой восторг. Совершенно забывшись, Арайя стала рассматривать книги библиотеки, постепенно перемещаясь от одной полки к другой. Тут были древние рукописи племенных народов, философские трактаты и естественнонаучные изыскания, книги по искусству, живописи, родному и иностранным языкам. Авторы со всех концов мира и со всех времен собрались в этом огромном бесценнейшем хранилище знаний, толпились, чтобы занять первое место в списке выбранных девушкой книг.

— Любишь читать? — голос Демида выдернул ее из творческого экстаза.

Арайя дернулась и чуть-чуть смутилась. Затем оправилась и слегка улыбнулась.

— Чтение — это одно из редчайших удовольствий, которое расширяет наш взгляд на жизнь и открывает волшебный мир путешествий не только в пространстве, но и во времени.

Он смотрел на нее внимательно. Это была первая фраза, которую ему пришлось услышать от нее после ее чудесного выздоровления. Ее речь была умной, ее слова звучали так, словно он разговаривал ни с женщиной, а с посвященным и восторженным ученым, готовым со страстью делиться своими открытиями с миром. Ее глаза сияли детским восторгом врожденной страсти и таланта, она светилась и излучала такую притягательную энергию, что Демид не мог отвести от нее взгляд. Она тянула его, мудрая от жизненной боли и испытаний, но все такая же наивная и искристая, как ребенок. Умные глаза смотрели внутрь него, она было словно им самим, словно он смотрел на свое отражение, точную копию его самого, но другую часть его, глубоко запрятанную чуткую и нежную.