Бриллиантовый психоз

Лозовский ОМОН возглавлял майор Живоглотов Ирод Иудович. Усатый, пузатый, коротконогий мужчина лет сорока, напоминающий помесь каракатицы, свиньи и моржа. Мягко говоря, «оригинальное» имя-отчество объяснялось происхождением майора из семьи закоренелых еретиков, адептов секты «Последователи Антарктического Пингвина»[12], проповедующей учение... да ну его в болото! Пересказывать подобный бред – язык сломаешь, мозги вывихнешь. Имя, отчество, фамилия подходили омоновскому начальнику как нельзя лучше. Он отличался патологической жестокостью (Живоглотов), склонностью к предательству (папаша-то Иуда) и любил издеваться над детьми (Ирод)[13]. Эти качества майор проявлял в течение всей жизни. В начале восьмидесятых годов он работал на таможне, был замешан в крупную аферу с контрабандой антиквариата, перезаложил всех подельников (Иудович), за активное содействие следствию выторговал себе свободу и, отделавшись легким испугом, устроился на работу в среднюю школу № 2 в качестве военрука. Там Ирод, в точном соответствии с именем, начал терроризировать учеников (одному пятикласснику, курившему в туалете, сломал обе руки, с размаху грохнув ребенка об пол, другого выбросил из окна второго этажа и т. д.). В конце концов под давлением возмущенных родителей Ироду Иудовичу пришлось уволиться из школы «по собственному желанию», однако безработным он не остался. Сперва поступил на службу в Лозовское отделение милиции, а затем перебрался в местный ОМОН, где быстро сделался начальником. Тут-то Живоглотов и развернулся на полную катушку. Лупцуя людей по поводу и без повода, он ощущал ни с чем не сравнимое блаженство, а порой испытывал настоящий оргазм[14]. Подчиненных Ирод Иудович подбирал по своему образу и подобию. В результате лозовский ОМОН пользовался дурной репутацией даже среди коллег, тоже отъявленных беспредельников, но не до такой степени!

Просьбу подполковника Бутылкина разогнать надвигающуюся на отделение демонстрацию Живоглотов воспринял с невероятным облегчением и воодушевлением (по неудачному стечению обстоятельств, Ирод Иудович три дня никого не мордовал, из-за отсутствия любимого развлечения впал в глубокую депрессию и начал подумывать о самоубийстве. Бутылкин буквально вытащил его из петли).

– Разобрать автоматы, щиты, дубинки, гранаты со слезоточивым газом! – с энтузиазмом приказал Живоглотов подчиненным. – Давить! Крушить! Мокрого места не оставить! Зачинщиков схватить, запереть в камеры! Ими я лично, хе-хе, займусь! На досуге!

Гремя щитами и потрясая дубинками, омоновцы двинулись навстречу толпе...

* * *

Предводитель демонстрации Паша Губошлепов, завидев цепь омоновцев, на миг растерялся, но вскоре, опознав в командире карателей Ирода Иудовича, пришел в неописуемую ярость. Дело в том, что Паша некогда обучался в той самой школе № 2, где свирепствовал военрук Живоглотов. Правда, серьезных увечий Паше, в отличие от большинства одноклассников, удалось избежать, но однажды военрук «шутки ради» заехал ему ногой под копчик так сильно, что мальчишка неделю не мог присесть.

– Ублюдок вонючий! – процедил Паша, буравя глазами ненавистную усатую рожу. – Похоже, настала пора поквитаться!

– Гей, ребята! Глядите! Вот она, хваленая демократия! – крикнул Губошлепов замершим в нерешительности гражданам. – Менты собираются разогнать мирную демонстрацию! Бей легавых! Справимся! Нас в десять раз больше! За мной!

Вертя над головой велосипедную цепь, он первым бросился на омоновцев. Почуяв вожака, хмельная, доведенная до неистовства жаждой дележа графских бриллиантов толпа с улюлюканьем ломанулась следом, в мгновение ока смяв цепь стражей порядка.

– Огонь на поражение! – взвизгнул обмочившийся со страху Ирод Иудович[15], но было слишком поздно! Все до единого омоновцы валялись на земле, извиваясь под градом ударов озверевших демонстрантов, а самому Живоглотову врезался в челюсть свинцовый кулак Губошлепова.

– Получи, сука, старый должок! – приговаривал Паша, пиная ногами завывающего дурным голосом Ирода Иудовича...

* * *