Бриллианты из Якутии

На самом деле она действительно написала несколько книг – рассказов и даже сказок для детей и взрослых, которые сиротливо висели в интернете на е и собирали редкие, но очень милые отзывы читателей. Тут прозвучал ГЛАВНЫЙ вопрос, который задают практически все знакомые, родные, близкие и даже незнакомые, дальние не близкие и не родные люди – они, кстати, чаще всех. Объяснить этот ГЛАВНЫЙ вопрос весьма непросто, но он всегда звучит, даже от тех высокоинтеллектуальных, творческих и близких по духу людей, которые, казалось бы, должны понимать всё с полуслова, а вопрос такой:

– И сколько вы за это получаете? – пристальный взгляд Сиреневой сверлил Юлию Петровну крупным сверлом насквозь. Тут весёлое и игривое распоясалось, и ответ созрел:

– В зависимости от продаж! – Юлия Петровна закатила один глаз и, мечтательно подсчитывая в уме гонорары и покатываясь мысленно со смеху, добавила: – Иногда тысяч двести в месяц бывает!..

Немая гоголевская сцена была прервана взъерошенной, свалившейся с неба женщиной с кипой бумажных анализов во обеих руках и криво зажатом стаканчике с водой.

– У меня особый случай! – активно и свирепо отчеканила дама, расплескивая воду на пол, но не успела продолжить, как Сиреневая её срезала на лету:

– У нас у всех тут ОСОБЫЙ случай! Вы воду проливаете! – угрожающе проговорила Сиреневая. Взъерошенная с ненавистью окатила их взглядом, бросила сумки и опрометью, сбегав и отмотав в туалете бумажку, демонстративно промокнула расплесканную воду на полу. Тут, на счастье Юлии Петровны вышел Лохматый, и Сиреневая нырнула в кабинет врача. К их коллективчику подползла старушка, тоненькая, бледная, и сообщила, что у неё на 12.30. Мирно уселась на стульчик, не совсем понимая, что уже давно 13.30 и атмосфера очереди накалена. Взъерошенная сразу сообразила, что активный член по соблюдению очереди уже в кабинете, и что эта эфемерная инфузория-туфелька ей не помеха, и стала перед дверью кабинета как памятник из чугуна, желая после войти любой ценой и демонстрируя своим видом непоколебимость.

Время текло, а никто не выходил. Через полчаса к кабинету подлетел молодой врач в белом халате и плотно закрыл дверь.

– Наверное, сложный случай… – прошептала Тоненькая старушенция и озабоченно пожевала бледными губками.

Минуты текли. Очередь увеличивалась, и Юлия Петровна с удивлением наблюдала многообразие и разновозрастность страдающих в области копчика: от пожилых, утративших и память, и радость бытия, до молоденьких с нежной кожей и искрящимися глазами, глядящими в смартфоны. Дверь распахнулась, и молодой врач стремительно убыл, через минуту выкатилась возмущенная Сиреневая и, продемонстрировав очереди указательный палец, со злобой сказала:

– Представьте себе! Всё это время не работал компьютер! Врач смотрела меня всего одну минуту. Чинили компьютер целый час, а для больного – одна минута! Возмутительно! Где тут выход? – и ушла.

– Не тот палец показала, – проблеял старичок, секунду как приземлившийся на стул, вливаясь в очередь. Юлия Петровна не выдержала и, заливаясь смехом, отправилась попить водички. Тем более что Взъерошенная уже прорвалась в кабинет, а Тоненькая медленно к нему подгребала. Новый старичок очаровательно улыбнулся вслед Юлии Петровне и добавил:

– Если бы осмотр продолжался дольше, она бы так не расстроилась!!!

Очередь не оценила его юмора. В гробовой тишине только Юлия Петровна, задыхаясь от смеха, усмиряла икоту водичкой.

Выставка Врубеля

Наступив на горло собственной лени, я, одарённая небесной удачей, записалась на бесплатный ПЦР-анализ и через два часа – сегодня! – должна была его сдать.

Вы не думайте, что это просто так бывает! Ничего подобного! Это судьбоносное везение! И с завтрашнего дня я могу быть человеком, способным отворить двери в храм искусства. Моей жаждой обладания являлась выставка художника Врубеля, мирно идущая на Крымском валу в Третьяковской галерее, но… Это самое НО не давало мне покоя. В условиях пандемии века человек, опутанный бесконечными правилами существования в этом коротком времени своей жизни, обязан был сделать прививку или получить QR-код, подтверждающий факт его здоровья и, следовательно, и тот факт, что человек не представляет опасности для общества. А получить его ой как непросто по той причине, что мы, опутанные компьютерной сетью (для нашего опять же удобства), сдать такой анализ можем только через две недели. Если какой-нибудь болван отказался от анализа, то вам несказанно повезло, и вы лихо едете в посёлок Рублёво, так, как только там есть выигрышный билет на сокращение очереди. Москва, Москва!!! Столица!!!

Захватив с собой в какой-то посёлок Рублёво пачку имбирного печенья, я поплелась на автобусную остановку, предварительно вычертив маршрут на компьютере. Посёлок оказался милым и напоминал мою советскую детскую житуху. Что удивительно, медсестра, проводившая с утра до вечера ПЦР-ные тесты, душевно объяснила мне все нюансы сдачи этого анализа и (несмотря на печенье – я в этом уверена!) пожелала мне здоровья и счастья в личной жизни.