Бриллианты на пять минут

Сжимая пистолет до боли в пальцах, Казимир Лаврентьевич вдруг ощутил, что этот человек тоже боится. Но разве Алголь боится? Такое просто невозможно. Значит, перед ним простой человек, которому он приписал свойства дьявола. Одновременно Казимир Лаврентьевич припомнил, как им самим завладевало дьявольское искушение. Как мощна она – иррациональная сила воздействия Алголя. Она страшна тем, что просачивается в тебя невидимой струей сквозь бреши, о которых ты не подозревал, но они в тебе есть. И просачивается очень быстро, стоит только позволить себе сказать: «Хочу». А чего хотел Казимир Лаврентьевич? Удовлетворить вожделение, которое он испытывал к камням Агнессы. Нет, неправильно поставлен вопрос. Разве хотел? Хочет! И ради этого он готов рискнуть, а также уничтожить того, кто пришел уничтожить его. Да, дьявольщина то берет верх над Казимиром Лаврентьевичем, то отступает, но с каждым разом Алголь становится сильнее, потому что обещает необозримо больше того, что есть сейчас.

Казимир Лаврентьевич смотрел на пришельца и видел в нем себя. Значит, они оба хотят одного и того же: иметь и уничтожить. Иметь камни – удивительные, неповторимые, потому что каждый камень – вкрапление волшебной песчинки в океан трухи и обыденности, неизмеримое счастье созерцания, доступное далеко не каждому. Вглядываясь в прозрачность такого камня, уносишься из повседневной реальности, из примитивного мира – ввысь, в космос. Без сомнения, из космоса камень и пришел на землю, потому не похож на все, что окружает. Он могуществен, так как вечен и велик, он совершенен, он имеет власть над людьми, а не они владеют им. Кто может оценить достоинство камня? Только Казимир Лаврентьевич, потому что чувствует его, любит его. Значит – иметь и уничтожить. Да, они оба нацелены уничтожить друг друга, а причина в камнях, и каждый надеется на продолжение жизни, но своей, а не того, кто сейчас напротив.

– Там что-то происходило? Почему они молчат так долго? – разрушил напряжение Слава.

– Да тихо ты! – шикнули на него разом Гена и Вадик.

– Сейчас… Папа сейчас заговорит… – сказал Генрих.

И вот пришелец шагнул навстречу. Заметно участилось биение сердца, но Казимир Лаврентьевич расчетливо направил пистолет на гостя: