Бриллианты шталмейстера. Белое золото

Услужающий ловко откупорил бутылку, разлил вино по бокалам и, поклонившись, отошел на несколько шагов, чтобы не мешать разговору клиентов, но в любой момент иметь возможность выполнить любое желание дорогих гостей.

– Хохлов ревизора убить не мог, – начал тихим голосом Кунцевич, – он в момент убийства находился в Саратове, тому есть масса свидетелей. Его непричастность к содеянному подтверждает и то обстоятельство, что, проводив Горянского, он тут же кинулся на телеграф и отправил в Киев срочную депешу, в которой сообщил неведомому адресату, что проверяющего подкупить не удалось, и попросил его встретить. Хохлов пишет в Киев, то есть не знает, что Горянский поехал не сюда, а в столицу! Кто-то, нам неизвестный, каким-то образом узнает содержимое телеграммы, я думаю, что с помощью кого-то из почтовых чиновников, и передает эти сведения в Петербург. Горянского встречают, заманивают на Петербургскую и убивают. Скажите, ваш бухгалтер часто бывал в столице?

– Я не знаю… – неуверенно пробормотал Веккер. – Вряд ли. Он всю жизнь служил у нас, отпуска брал редко и проводил их на водах – желудком маялся. Скорее всего он в Петербурге и не был никогда.

– Значит, в городе Горянский не ориентировался. Тем проще было увезти его в нужное место. А поехал бы он туда на ночь глядя с незнакомцем?

– Нет! – Сейчас Алексей Феликсович был категоричен. – Миней Моисеевич был очень осторожным человеком.

– А не был ли он склонен к кутежам? Не был ли сластолюбцем?

Сахарозаводчик даже засмеялся:

– Мы его промеж себя монахом звали. Какие кутежи, какие дамы, с его-то катаром!

– Получается, что с вокзала он мог уехать только в гостиницу. А раз оказался на Петербургской, значит, его кто-то туда заманил, и этот кто-то мог быть только знакомым Минея Моисеевича. В Петербурге он знал двоих – господина Забродского и Павла Андреевича Астанина.

Несколько секунд Веккер вспоминал среди своих знакомых человека с таким именем.

– Вы имеете в виду секретаря Забродского?

– Именно его. Я думаю, что Горянского убил Астанин.

– Астанин? Почему вы решили, что это он? Зачем ему убивать Горянского?

– Прибыв из Саратова, я попросил у следователя разрешения ознакомиться с делом, он мне его любезно предоставил. В деле был протокол допроса Павла Андреевича, из которого я узнал, что он петербургский мещанин. «А уж не с Петербургской ли он стороны?» – подумал я. И оказался прав! Я поднял наши архивы, расспросил старых сотрудников, агентов своих послушал и выяснил следующее: оказывается, Астанин пять лет назад окончил Петербургское четырехклассное начальное училище. Знаете, где оно расположено? Большой проспект, нумер 31, – это в ста саженях от места убийства. Павел Андреевич в кругах местной неинтеллигентной публики более известен не под своей фамилией, а под… эээ… псевдонимом Пашка Бузина. Рос он без отца, воспитывался одной матерью-прачкой, точнее, воспитывался он улицей, поскольку у матери, с утра до вечера добывавшей кусок хлеба насущного, на его воспитание времени не оставалось. Рос, рос и вырос в «рощинского апаша».

– В кого?

– В хулигина. Есть у нас в столице такое явление. Дети фабричных рабочих, прачек и горничных, целыми днями предоставленные сами себе и не имеющие никаких занятий, с утра до вечера пропадают на улице. Поскольку в одиночку досуг проводить скучно, они собираются в компании по территориальному, так сказать принципу. А какой досуг в неинтеллигентной, необразованной среде? Эти люди книжек не читают, по театрам не ходят. Из всех развлечений – пьянство да кулачные бои. Из озорства, чтобы силу свою показать и бесшабашность, пристают к прохожим, особенно к дамам, толкают их, обзывают по-всякому. Если какой-нибудь обыватель осмелится слово им поперек сказать, то тут же об этом пожалеет – налетят кучей, изобьют, отберут все мало-мальски ценное, а будет сильно сопротивляться, так и вовсе изувечить могут, а то и убить. Да и меж собой подраться любят – улица на улицу, околоток на околоток, часть на часть. Из-за такой жизни все эти мальчишки вскорости становятся виртуозами кулачного боя, да и финским ножом и кастетом в совершенстве владеют – иначе долго не проживешь. Ваш сотрудник в молодости принадлежал к одной из старейших хулиганских шаек, к так называемым рощинским, и занимал в этом обществе довольно видное положение. Но несколько лет назад внезапно исчез из Петербурга. И объявился только теперь, в образе респектабельного молодого человека, при солидной должности. Я уверен, что это именно он встретил Горянского на вокзале и обманом завез на родную Петербургскую. Он, может быть, сначала попытался уговорами, посулами либо угрозами заставить не предавать огласке результаты ревизии, а когда это не получилось – зарезал ревизора. Вы обратили внимание, какой опытной рукой нанесены удары? Он же, используя старые связи в среде апашей, договорился с Островом, что тот возьмет все на себя, обещая взамен помогать ему в ДОПРе и в местах отдаленных.

Веккер задумался:

– Все ваши рассуждения вполне логичны, остается невыясненным один вопрос: зачем Астанину убивать ревизора?