Бриллианты вечны. Из России с любовью. Доктор Ноу

— Одну минуту, — раздраженно заметил М. — Не спешите делать заключение, исходя из того, что раньше вам никогда не приходилось встречаться с чем-нибудь подобным. Предположим, вы были бы не нашим агентом, а кинозвездой. Масса девушек посылала бы вам письма с заверениями, что не могут жить без вас, влюблены и прочее. А здесь молодая глупая девушка, работающая в Москве кем-то вроде секретаря. Может быть, у них весь отдел документации укомплектован женщинами, как и у нас. Ни одного мужчины. И вот она открывает ваше досье, видит мужественное, э-э, лицо и влюбляется. Такое сплошь и рядом случается в жизни, когда девушки влюбляются в привлекательных мужчин, фотографии которых печатаются в журналах. — М. ткнул в грудь Бонда мундштуком трубки. — Видит бог, я плохо разбираюсь в таких делах, но, согласитесь, такое случается.

Бонд улыбнулся.

— Действительно, сэр, подобное могло случиться. Почему бы русской девушке не быть такой же глупой, как и английской. Но чтобы поступить так, как поступила она, требуется незаурядная смелость. Разве начальник станции Т. не объяснил ей, какому риску она подвергается?

— Из его сообщения следует, что она дрожала от страха. Все время оглядывалась по сторонам, будто опасаясь, что за ней следят. Но вокруг были обычные пассажиры, к тому же на этом последнем рейсе их было немного. Но это еще не все. — М. глубоко затянулся и выпустил облако сизого дыма, поплывшего вверх, к медленно вращающемуся вентилятору на потолке. — Она сказала Кериму, что охватившее ее чувство настолько сильно, что она возненавидела русских мужчин. Постепенно эта ненависть перешла на весь советский режим, причем особую неприязнь она стала испытывать к своей работе, которую она исполняла для государства и, следовательно, во вред человеку, ставшему для нее любимым. Она попросила о переводе в один из зарубежных центров, и, поскольку она отлично владеет двумя языками — английским и французским, — ей предложили работу в Стамбуле, если она согласится стать шифровальщицей. Работа не так хорошо оплачивается, но девушка сразу дала согласие, закончила шестимесячные курсы и три недели назад приехала в Стамбул. Там она быстро узнала, что представителем нашей секретной службы является Дарко Керим. Он занимает этот пост так долго, что об этом известно всей Турции. Самому Кериму это безразлично, а нам даже полезно, потому что, когда мы время от времени посылаем туда агентов со специальными заданиями, они остаются незамеченными. Кроме того, раз все знают, что он работает на английскую секретную службу, к нам обращается через него немало клиентов, которые в противном случае не знали бы, где найти нашего представителя.

Итак, она послала Кериму письмо. Рассказав ему историю своей жизни, она спросила, чем он может помочь ей. — М. замолчал и уставился на дымок, поднимающийся из трубки. — Стоит ли говорить, что первая реакция Керима была точно такой же, как ваша, и он решил, что это какая-то ловушка. Но чем больше он размышлял, тем труднее было ему понять, какую цель могли преследовать русские, подослав нам эту девушку. А между тем пароход плыл все дальше и дальше по Босфору и скоро должен был направиться обратно. Девушка начала терять надежду. И тогда она решилась на крайнюю меру. — Глаза М. сверкнули в полумраке кабинета. — У нее осталась последняя карта. Но козырная! Если ей предоставят убежище, сказала она, нам будет передана последняя модель «Спектра». Она не могла не знать, что за эту машину мы готовы заплатить любую цену.

— Господи, боже мой! — невольно воскликнул Бонд, осознав невероятную ценность того, что предложила им Девушка. Новый «Спектр»! Аппарат, который позволит расшифровывать самые секретные сообщения русских, все донесения их агентов! Даже если исчезновение шифровального аппарата будет тут же обнаружено и будет использоваться другой код, это нанесет чувствительный удар по русской секретной службе.

Последние сомнения исчезли у Бонда. Он тут же согласился с доводами М. относительно достоверности предложения девушки, каким бы безумным оно ни казалось на первый взгляд. Для советского гражданина подобный поступок был смертельно опасен и мог быть продиктован только отчаянием… Или отчаянной любовью? Нет, не имеет значения, правду говорит девушка или нет — ставки в этой игре очень высоки!..

— Надеюсь, теперь вы меня понимаете, 007? — спокойно и тихо спросил М., но волнение, промелькнувшее за маской равнодушия, не укрылось от проницательных глаз Бонда.

И все-таки Бонд попытался уклониться от прямого ответа.

— Она не сказала, как собирается сделать это?