Брисканский святой

— Я и ударил-то не сильно, — оправдывался Маллет. — Идиот! Если бы он не был так суеверен…

— Споук! — Смит наклонившись к телу, с трудом вытащил топорик. Кровь медленно вспучивалась из дыры во лбу Споука и заливала левый глаз убитого.

— Он сам виноват, — сказал Маллет. — Ты же видел.

— Споук мертв, неважно чья вина, — ответил Смит, отшвырнув с брезгливостью топор. — Что теперь будем делать?

— Надо его сбросить вниз, — ответил Маллет, кивнув в сторону ущелья. — Я не собираюсь спать рядом с трупом.

— Что? — ужаснулся Смит. — Даже не помолившись за упокой его души? Ты что, не боишься духа покойного, который придёт, и отомстит тебе?

— Да не верю я в никаких духов! — отрезал Маллет. — Но согласись, что это глупо спать рядом с мертвяком в лесу. На запах придут волки, львы… Как знать, кто тут может ещё водиться?

Смит чертыхнулся. Затем он оттащил тело к краю ущелья, сложил руки убитого на груди, придав ему благопристойный вид. Обыскав карманы Споука, Смит, склонил голову, и начал бормотать молитву.

— Как будто это ему поможет, — проворчал Маллет. — И погиб-то он из-за своих дурацких суеверий, веры во всякие такие штучки. Вернись он в город, ему всё равно был бы конец. Брисканцы прикончили бы его тут же. И уверяю, что он умер бы не так быстро. А тут он загнулся в какую-то долю секунды. Что, не так?

Смит слушал Маллета, но не пропустил ни одного слова из молитвы. Окончив, Смит с усилием подвинул тело к обрыву и перевалил через край. Споук исчез в темноте. Через несколько мгновений Смит услышал всплеск и понадеялся, что тело попало в воду…

Смит вернулся к костру и сел напротив Маллета. Святой лежал на том же месте, где Маллет его оставил и, казалось, улыбался, уставившись в нависающие ветви и редкие звезды.

— Ну я уже выспался, — сказал Смит. — Ты можешь теперь спать, а я подежурю. А лучше — рванём отсюда.

Маллет ответил:

— Ты прав, это было бы лучше всего. И, поглядев на Святого, продолжил: —Но знаешь, всё-таки надо бы расколашматить эту проклятую штуку, а? Мы смогли бы разделить её поровну. Ты берешь свою долю, а я свою. А если мы решим разойтись, так добыча уже будет поделена. Ты можешь взять себе один глаз, а я другой. Идёт?

— Как скажешь, — ответил Смит.

— Я думаю это аквамарины, — продолжал Маллет, взяв снова топор. — Повелитель Делиантиба скупает их для своей любовницы, слышал? И за хорошую цену. Может быть, туда и двину.

Он протянул руку к статуе, чтобы поставить её устойчивее перед тем как ударить.

Тут что-то сверкнуло, блеснуло золотом, взорвался язык пламени. Маллет охнул и отдёрнул руку. Смит вскочил.

— Он саданул тебя кинжалом!

— Да нет! — ответил Маллет, схватившись за руку. — Уголёк лопнул в костре и искра отлетела.

— Да я же видел, как он взмахнул рукой! Он ударил своим маленьким кинжалом!

— Не будь идиотом, — сказал Маллет, поднёс руку ко рту и начал высасывать кровь из ранки у основания большого пальца.

Смит схватил его за запястье. Тот вырвал руку и откатился от костра.

— Оставь мою руку в покое! — сказал Маллет, пряча её под рубашку. Но Смит всё же успел заметить яркую каплю крови.

— Это не ожог, а рана! — повторил Смит. — Кинжал может быть отравлен! С этим шутить нельзя!

— Всё нормально! — ответил Маллет, переводя дыхание. — Но я тебе скажу, что происходит с тобой! Это всё ваши суеверия! Вы оба — ты и Споук — были воспитаны так, что верите во всю ту лапшу, которую священники вам вешали на уши, в этот религиозный мусор. Понял? Даже теперь, когда ты знаешь, что это всё не так. Мы забрались в самые дебри, смерть наступает нам на пятки…Не думаешь ли ты, что Споуку было бы лучше, если бы он не запугал сам себя до смерти? И для тебя тоже?

— Я знаю то, что сам видел, — не сдавался Смит.

— Нет, ты знаешь то, что тебе показалось, что ты видел! — сказал Маллет примирительно. — Всё существует только в твоем воображении. После всего что случилось, твои мозги готовы делать призраков из всего. Таково уж их свойство. Мозги очень ненадёжная вещь!

— Замечательно ты всё объяснил, — сказал Смит. — Но из твоего ожога сочится кровь и на обшлаге уже пятно.

— Нет, — ответил Маллет терпеливо. — Тебе только кажется, что ты видишь кровь.

— Ну и осёл же ты, — разозлился Смит и вернулся на прежнее место у костра рядом с лежащей статуей.

Они долго молчали. Маллет смотрел на огонь.

— А вот что ещё может быть, — произнёс он. — Утром было землетрясение, так? И толчки всё ещё продолжаются, так? Может это и заставило нас свихнуться. Поэтому нам и видится невесть что. Что-то там есть такое в этих скалах внутри, какие-то кварцевые жилы, которые ударяются друг о друга или, может быть, даже трутся, и всё такое. Я слышал, что многие животные при землетрясениях становятся прямо бешеными. Чёрт побери, мы же сидим на скале, где эти жилы и есть!!

Его прошиб пот и даже под слоем сажи и грязи было видно, как он побледнел.

Смит старался говорить разумно: