Британец

  «Есть еще один». Брэд направляет пистолет к ближайшему дереву, где на ствол приваливается тело с перерезанным горлом. Мои глаза расширяются, дыхание становится все труднее, и не только из-за того, что я зажала рот рукой. Я его узнаю. Не так давно он доставил фотографию моего мальчика в мою комнату и нанес удар мне по почкам.

  Я протягиваю руку, пытаясь отдернуть руку Ринго. «Молчи», - предупреждает он, позволяя мне выиграть.

  Я поворачиваюсь к нему лицом. «Это люди Нокса», - тяжело дышу, замечаю еще одно тело всего в нескольких футах от меня. Это гребаное кладбище.

  «Не тот», - говорит Ринго, указывая пистолетом на куст, украшенный человеческим мозгом, его тело опирается на густую листву. «Этот русский».

  Русские? Что здесь делают русские? Нокс ненавидит русских.

  Я чувствую страх и страх охватывает меня. Куда бы я ни повернулась, на меня смотрит еще один труп. Я прикрываю свой рот, отступая, пока не врезаюсь в грудь и не выпрыгиваю из кожи.

  «Легче», - шепчет Брэд, поддерживая меня. Я могла упасть на землю, моя прежняя стойкость, когда я держала людей Дэнни под прицелом, исчезла. Он берет меня за руку и начинает вести меня через деревья, Ринго ведет впереди, оба настороженные и напряженны. Больше тел. Еще кровь. Еще бойня. Слезы скатываются по моим глазам, мой худший кошмар становится все более реальным с каждым моим шагом. Кажется, мы идем на несколько миль, мои силы на исходе, и когда мы выходим из кустов на дорогу, ведущую к верфи, это похоже на братскую могилу. Я просматривая лица всех мужчин, с которыми мы сталкиваемся, внимательно изучая каждое лицо. Не знаю, что буду делать, если лицо Дэнни окажется среди мертвых.

  Мои щеки мокрые, я слепо шатаюсь вместе с Брэдом, спотыкаясь о небольшие камни. Каждый удар моего сердца болит до такой степени, что я хочу, чтобы оно вообще перестало биться. Все эти мужчины. Их десятки, и Дэнни был один, черт его побери. О чем он, бля, думал?

  «Роза», - говорит Брэд, прижимая меня к себе и кладя руки мне на плечи. "Смотри."

  Я поднимаю глаза от разбросанных вокруг меня тел, и то, что я нахожу, заставляет меня отступать, нуждаясь в груди Брэда, чтобы поддержать меня. У меня вырывается тихое, прерывистое рыдание. Дэнни впереди, спиной ко мне. Он пожимает кому-то руку. Не знаю кто. Мне все равно. Он жив. Я пытаюсь вырваться из хватки Брэда, вновь обретенная сила наполняет меня жизнью. Мне просто нужно добраться до него.

  «Подожди», - приказывает Брэд, оттаскивая меня обратно. "Просто подожди. Дай ему закончить.

  "Что он делает?"

  «Продать свою душу дьяволу».

  "Что?"

  «Это Володя. Русская мафия. Дэнни просто передал ему румын на серебряном блюде ».

  Я вдыхаю, мои глаза падают на тело недалеко от ног Дэнни, как будто магнит притягивает их туда. Но это тело все еще дышит. "О Боже." Я в восторге смотрю, как Дэнни отпускает руку русского и поворачивается к окровавленному, безвольному телу Нокса. Он опускается на корточки. Подбирается как можно ближе. Он улыбается. Затем он кивает ближайшему мужчине, который входит и поднимает Нокса на ноги. Он побит, окровавлен и растрепан. Но он жив. По крайней мере на данный момент.

  Дэнни спас его напоследок. Для него самого. Нокс плюет в Дэнни, движение было затруднительным, слюна стекала по его подбородку, когда он вздымался. «Какие-нибудь последние слова?» - спрашивает Дэнни, поднимаясь на ноги и протягивая руку. В нее кладут мачете, лезвие сверкает, только что заточено и блестит.

  «Да пошел ты», - хрипит Нокс.

  И Дэнни усмехается. Это самая грязная, самая злая ухмылка, которую я когда-либо видел. Не только на нем. На любого мужчину. Он поднимает мачете и плавно взмахивает им в воздухе, одним точным движением снимая голову Нокса с его плеч. Стук, когда он ударяется о землю, оглушительный, и я, поворачиваюсь в грудь Брэда и прячусь, мой живот бьется от моих приступов тошноты. На его лице было столько удовольствия. Такое большое удовлетворение, и хотя я долгие годы желала смерти Ноксу, триумф затруднен моим шоком и тошнотой.

  "Роза." Брэд оттягивает меня от груди, и я поворачиваюсь, слезы текут по моему лицу. Русский принимает клинок, когда Дэнни передает его ему, и он улыбается так же удовлетворенно, как и Дэнни. И они снова обмениваются рукопожатием, прежде чем Дэнни поворачивается ко мне. Когда он замечает меня, он замирает, наблюдая за мной издалека. Он мягко кивает, его кулак поднимается к груди и стучит по сердцу. «Для тебя», - говорит он.

  Я рушусь, вытирая глаза, мне внезапно становится стыдно за то, что я была такой эмоциональной. За то, что такая слабая. За то, что позволила ему увидеть меня такой, но с облегчением от того, что он жив, с облегчением от того, что Нокс мертв. . . это слишком много.

  Дэнни двинулся ко мне, его невыразительное лицо медленно потрескалось, по мере того, как он подошел ближе, растёт его улыбка. Мое окружение размывается и, в конце концов, полностью исчезает, звуки становятся совсем глухими. В моем мире, во всем моем существовании есть только Дэнни.