Британия. Краткая история английского народа. Том II

Мужество союзников поддерживалось только романтическими подвигами лорда Питерборо в Испании. Человек порочный, бессовестный и легкомысленный, он обладал военным талантом, захватил с горстью людей Барселону и признал старые вольности Арагона, что побудило эту область стать на сторону второго сына императора, которого союзники признали королем Испании под именем Карла III. Вскоре, подобно Арагону, высказались за Карла III Каталония и Валенсия[7]. Сам Мальборо потратил зиму 1705 года на переговоры в Вене, Берлине, Ганновере и Гааге и на подготовку к предстоящей кампании. Стремясь к свободе действий, недовольный имперскими генералами и голландцами, он задумал перейти через Альпы и воевать в Италии, и хотя его планы были расстроены сопротивлением союзников, но когда в 1706 году он снова появился во Фландрии, то не встретил там никаких помех. Как и Мальборо, маршал Вилльруа хотел сражения, и 23 мая обе армии встретились близ деревни Рамильи на холмистой равнине — высшей точке Брабанта. Выстроенные большим полукругом, французы были прикрыты с фронта болотами. После притворного нападения на их левый фланг Мальборо бросился на правый фланг у Рамильи, сломил его блестящей атакой, которой руководил лично, затем напал на прочие войска французов и обратил их в беспорядочное бегство, закончившееся только за стенами Лувена. За полтора часа французы потеряли 15 тысяч человек, обоз и артиллерию; добычей победителей стали линия Шельды, Брюссель, Антверпен и Брюгге. Для полного освобождения Фландрии понадобились только четыре удачные осады, последовавшие за битвой при Рамильи.

Еще более, чем победой при Рамильи, знаменателен этот год окончательным соединением Лиг лип с Шотландией. Как уничтожение прежнего их объединения было первым делом правительства Реставрации, так его восстановление было одной из главных целей правительства, последовавшего за революцией. Но выполнение плана долго задерживалось церковными и торговыми несогласиями. Шотландия отказывалась принять на себя часть английского долга, Англия не хотела отказаться от своего исключительного нрава торговать с колониями. Англиканское духовенство стремилось восстановить епископство в Шотландии; шотландские пресвитериане не хотели даже слышать о юридическом разрешении епископальной церкви. Но в 1703 году принятие шотландским парламентом «Закона о престолонаследии» показало, наконец, руководителям Англии, как опасно дальнейшее промедление. При обсуждении этой меры шотландские виги, заботившиеся только о независимости своей страны, шли рука об руку с шотландскими якобитами, стоявшими за интересы претендента. Якобиты исключили из закона имя принцессы Софии; виги ввели в него постановление, допускавшее признание английского короля государем Шотландии только при условии его ручательства за религию, свободу и торговлю шотландского народа. Подобная мера представляла большую опасность, так как после смерти королевы обещала признание Шотландией претендента, а это грозило войной между Шотландией и Англией. Тем не менее вопрос был решен только через три года, благодаря рассудительности и решительности лорда Сомерса. Он отверг предложенный шотландцами, скорее, федеративный, чем законодательный союз, а также коммерческие притязания английских купцов.

«Закон о союзе» установил соединение обоих королевств в одно, под названием Великобритания, и поставил передачу короны Соединенного королевства в зависимость от постановлений английского «Закона о престолонаследии». Шотландские церковь и право остались нетронутыми, но все торговые преимущества были распространены на шотландцев и была введена единообразная монетная система. Впредь Соединенное королевство должен был представлять один парламент; для этого к 513 английским членам Палаты общин было присоединено 45 депутатов Шотландии, а к 108 лордам, составлявшим Верхнюю палату Англии, было добавлено 16 пэров, представлявших Шотландию. Сопротивление шотландцев носило ожесточенный и почти всеобщий характер. Ответом на опасения пресвитериан служил «Закон о гарантиях», вошедший в состав договора о союзе и требовавший от каждого государя при его вступлении на престол обещания охранять пресвитерианскую церковь. Но никакие гарантии не могли удовлетворить восторженных патриотов или фанатичных камеронцев. Якобиты просили войск у Франции и сговаривались о восстановлении Стюартов. Патриоты толковали об отделении от Палат, высказавшихся за союз, и о созыве нового парламента.