Британская империя

Итак, индийской национальности сейчас не существует, хотя есть некоторые ее зародыши, развитие которых представимо. Этот именно факт, а отнюдь не превосходство английской расы делает английскую империю в Индии возможной. Если бы в Индии могло возникнуть народное движение, подобное тому, какое мы видели в Италии, то английское господство не было бы в состоянии оказать и того сопротивления, какое оказала Австрия в Италии: оно должно было бы сразу пасть. На самом деле, каким образом Англия, не будучи военной державой, могла бы подавить восстание 250 миллионов подданных? Вы ответите, что Англия сможет их снова завоевать, как завоевала прежде. Но я объяснил уже, что она никогда не завоевывала Индии. Я показал вам, что английская победоносная армия состояла на четыре пятых из туземных войск, что самая возможность нанимать эти войска для службы объясняется тем, что в Индии не существовало чувства национальности. Если бы сознание национальной общности пробудилось даже в той слабой степени, в которой оно еще не возбуждает активного желания выгнать иноземца, но делает доступным пониманию, что помогать ему в утверждении владычества позорно, – с того самого дня английская империя в Индии перестанет существовать, ибо две трети стерегущей ее армии состоят из туземных солдат. Представьте себе, как легка была бы задача итальянских патриотов, если бы австрийцы, которых они хотели изгнать, опирались не на австрийских, а на итальянских солдат! Нам не надо предполагать возмущения со стороны туземной армии: достаточно допустить, что набор туземных солдат сделался невозможным, чтобы ясно понять невозможность для Англии удерживать при таких условиях Индию. Ибо Англия может владеть индийской империей только при условии, что набор туземного войска не стоит ей больших усилий. Англичане приобрели Индию без особого напряжения государства, и сохранение ее за Англией не должно требовать особых от нее усилий. Англия не в состоянии тратить миллионы за миллионами и жертвовать одной армией за другой ради защиты своего приобретения. С того момента, когда Индия действительно сделается тем, чем мы ее теперь неправильно воображаем, то есть завоеванной страной, англичане должны будут поневоле признать невозможность удержать ее.

Так, при ближайшем рассмотрении исчезает мистический ореол чудесного, окружающий индийскую империю. Он исчезает, когда мы начинаем сознавать, что англичане, оставаясь иноземными властелинами Индии, не являются ее завоевателями, опирающимися на превосходство силы, когда мы отвергаем европейский предрассудок, что англичане, управляя не по воле индийского народа, должны непременно править против его воли. Любовь к независимости предполагает политическое сознание. Где его нет, там на иностранное правительство смотрят пассивно, и оно может существовать долго, может даже процветать, не отличаясь особенным искусством. Это пассивное отношение к правительству становится обычным в стране, часто подвергавшейся завоеванию. Самые агрессивные правительства, но обладавшие средствами подавить восстание, если бы оно вспыхнуло, держались лишь потому, что народ не привык восставать и приучился к покорности. Прочтите историю русских царей в шестнадцатом веке. Как могло громадное население подчиняться диким прихотям Иоанна Грозного? Ответ прост: народ находился два века под игом монголов и приобрел привычку к пассивной покорности.

Не вправе ли мы ожидать, что подобное настроение должно было господствовать и среди населения Индии? Во всей истории и преданиях Индии не сохранилось почти никаких следов свободы и народных учреждений. Итальянцы имели за собою Римскую республику, и Риенци склоняет их к восстанию, читая народу Ливия. Индийский демагог не нашел бы ни одной книги, чтобы читать ее перед народом. В течение семисот лет, до пришествия англичан, индусами правили деспоты, и к тому же иноземные деспоты. Было бы истинным чудом, если бы в такой стране зародилась идея, что правительство существует для народа и зависит от народа, или если бы в нем создалась привычка критиковать правительство, замышлять его ниспровержение или организовать сопротивление ему. Народы вообще обладают малоподвижными суставами. Они нелегко обучаются новым движениям, они повторяют движения отцов, повторяют и тогда, когда воображают, что очень оригинальны. Даже французская революция, как было доказано, очень походила на некоторые из более ранних глав французской истории; нет сомнения, что последнее националистическое движение Италии походило на такие же движения, бывшие еще до времен Данте. На основании этого правила можно с уверенностью предсказать, что индийский народ безмолвно подчинится всякому сильному правительству, хотя бы оно было иноземным, подобно английскому, и крайне агрессивным, чего, кажется, об английском правительстве сказать нельзя.