Британская интервенция в Закавказье. Группа «Данстерфорс» в борьбе за бакинскую нефть в 1918 году

Я уверен, что британские обитатели Хамадана улыбнутся, когда я скажу, что мне очень понравился Низам эс-Султани, поскольку их точка зрения и моя, скорее всего, не совпадают. Их первое возражение состояло бы в том, что, будучи правителем, он не правил. Но тут возникает вопрос: предназначены ли персидские правители для управления? Ни в одном случае из моих многочисленных знакомств с губернаторами не наблюдалось каких-либо признаков серьезных усилий, дабы управлять в нашем понимании этого слова. Они представляют правительство, и их реальная функция начинается и заканчивается именно этим. Например, в такое суровое время, как сейчас, вопрос о помощи голодающим должен был стать первоочередной задачей губернатора. Но имелся ли в Персии хоть один губернатор, который хотя бы в какой-то мере заинтересовался этим? Во все времена вопрос санитарных условий являлся жизненно важным. Есть ли во всем государстве хоть один персидский губернатор, которому есть до этого дело? Нет! Мой друг был именно таким, каким он должен быть в соответствии с персидскими мерками — милым джентльменом и обаятельным представителем Тегерана, — но не правителем!

Затем последовали другие визиты — к каргузару и к самому крупному землевладельцу, Амиру Афгаму; первый — вполне приятный человек, ненавидевший свое вынужденное пребывание в скучном провинциальном городке и не перестающий сожалеть о невозможности сыграть приличную партию в покер. Это сожаление разделял и губернатор, и оба горячо молились о переводе в Тегеран, где они могли бы снова вкусить прелести общества этой веселой столицы и от души поиграть в покер.

Но другой, Амир Афгам, оказался прекрасным образчиком провинциального персидского джентльмена — маленький человечек лет шестидесяти, крепкий и бодрый, с громким смехом, который был слышен за полмили; невероятно богатый и, как обычно бывает у очень богатых людей, постоянно крайне нуждающийся в деньгах. Он, естественно, слыл большим ненавистником демократов и политиков вообще, а губернатора в частности. Во время нашего визита у него гостил заместитель губернатора, который присутствовал при нашей беседе. Еще одним откровением в понимании персидских нравов было слышать, как старик в самых язвительных выражениях поносил губернатора, в то время как правая рука последнего сидела рядом и аплодировала.

Истинная причина возмущения Амира состояла в том, что губернатор, исполняя свои рутинные обязанности, потребовал от него уплаты весьма значительной задолженности по налогам. Налоги, несомненно, являлись вполне законными, а задолженности сильно просроченными, но требовать их было так неучтиво! На такие простительные провалы в памяти не следует обращать внимания, и старый джентльмен сопротивлялся сборщикам налогов силой оружия, и инцидент закончился, как это, к счастью, бывает в Персии, без кровопролития. А налоги остались неуплаченными.

Наблюдая, как заместитель губернатора искренне сочувствует этому свирепому старику в его попрании власти, я понял, как на самом деле труден для персидского губернатора процесс управления. В конце концов персидская система, которая позволяет событиям идти своим чередом, возможно, не хуже любой другой. Персидская точка зрения была изложена в ответе на мое печатное воззвание, о котором я уже говорил: «Наши методы могут быть достойны сожаления, но это наши методы; они нас устраивают, и мы не хотим ваших, которые нам не подходят».

Несомненно, мой визит к Амиру пролил новый свет на вопрос о положении губернатора. Вы можете порицать его за то, что он не правит, но, должно быть, нелегко управлять общественными делами, когда самый важный человек в округе игнорирует вашу власть и вооруженной силой сопротивляется вашим попыткам навязать ее, в то время как ваш помощник столь усердно поддерживает причину всех неприятностей, что этот важный человек разрывает всякую связь с вами и переходит на сторону врага.

Между прочим, было приятно осознавать, как подобные гильбертианские[14] ситуации укрепляли наши в остальном слабые позиции в Хамадане.

Старый Амир не подвергал меня особо серьезному перекрестному допросу; он, казалось, скорее радовался перспективе прихода британских войск в эту часть Персии. Он считал, что любое правление было бы предпочтительнее правления демократов, которые мало уважали его положение и имели наглость требовать уплаты его задолженности по налогам.